Святой Собор не создал чего-либо нового, но просто изложил древнюю веру и учение Церкви, хранимое свято и праведно в благодатной жизни посредством Всесвятаго Духа. Соборная вера и учение Церкви получили свое выражение в Символе веры, а особенно же в полновесном слове «единосущный». «Христианское понимание жизни, по сути,— это развитие музыкальной темы, которую составляют догматы, то есть догматика. А что есть догматика? Развернутое истолкование Символа веры. А что есть Символ веры? Да не иное что, как разросшаяся крещальная формула: "Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа". Ну а последняя-то уж, несомненно, есть раскрытие слова "единосущный". Термин "единосущный" выражает собою это антиномическое зерно христианского понимания жизни, это единое имя — "Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа", а не "Во имена" трех Ипостасей»40. Наши духоносные отцы суть христианства определили наиболее подходящим словом, потому что «приемше умное сияние Святаго Духа»41, они открыли тайну Богословия и «ясно предали Церкви»42, как поется в нашем молитвословии. Таинство же это состоит в том, что «Христос есть истинный Бог, единосущный Богу Отцу, и посему Спаситель, посему Искупитель, посему Господь».

Если проанализировать, чем является и откуда происходит арианство, то найдем, что в своей метафизической сути оно укоренено в сатанизме, а с психологической стороны относится к рационализму. Арианство — это неудачная попытка в качестве мер познания Бога и Христа использовать приемы и средства человеческой философии. Таким образом человеческий ум становится мерою в богочеловеческом деле Христа, совершаемом благодатью. Делается попытка рационалистическими законами, категориями аристотелевской логики заменить христианские законы Святаго Духа. Наш Господь, воплощенный Образ Отца, был гоним с самого Своего рождения по человеку. Диавол думал, что, прервав жизнь Христа на земле, он уничтожит и цель спасения мира. На это он и был пойман, согласно высказыванию философов: «Пленен пленить желающий».

Жизнью во Христе43, как у апостола Павла, отцы Церкви назвали обожение. Обожение является окончательной целью и главным содержанием жизни во Христе. Диавол, проповедуя через Ария, что Христос есть тварь, отменял цель спасительного для мира домостроительства. Поэтому невозможно было даже помыслить о каком-либо освящении, воскресении или спасении твари, стенающей и сокрушенной тлением и смертью. Вся тварь, подчинившись тлению, проводила жизнь в стенаниях, ожидая свою свободу и исцеление от Единого Могущего спасти ее. Когда пришла полнота времени, это совершилось через самоумаление Искупителя.

Гениальная стратегия сатаны наметила для себя главную цель, то, благодаря чему спасалась тварь, и искусно повернула свою войну против нее. Слово Божие через Свое воплощение не только спас тварь от тления и смерти, но и сотворил ее сотелесной Себе. Средством спасения здесь является правильная вера творения в Личность Искупителя как единосущного Отцу и Святому Духу, а следовательно, и как Бога, могущего спасти вселенную. Потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее (Рим. 8, 20). Итак, тварь ожидала Искупителя, чтобы Он вернул равновесие. Диавол, видя, что спасение осуществляется через веру творения в Спасителя Богочеловека Христа, измыслил отступление, провозгласив через богоборца и христоубийцу Ария, что Слово Божие не единосущно Отцу и, стало быть, по природе не Бог, но простая тварь, как и остальное творение. Обманщик диавол, заимствуя изречения Писания и толкуя их по своему умыслу, без труда увлекал в свою прелесть простецов. Так спасению полагалось препятствие, а Церковь сотрясалась в своем основании. Если Христос — не Бог и не единосущен Отцу, то все на свете отвратительная суета и жалкий призрак! Этим диавольским козням единодушно противостали наши святые отцы и на Первом Вселенском Соборе ниспровергли эту мерзкую хулу, но дракон из бездны не прекратил своей войны.

Упорно противодействуя и после первого своего поражения, диавол повторяет свои удары с еще большей точностью и изощренностью. Через Ария враг упразднял Божество Богочеловека Христа, представляя Господа не могущим спасти человека, потому что якобы Он не является Богом. По прошествии многих лет, около 1330 года, враг подготовил другой свой избранный сатанинский сосуд — Варлаама из итальянской Калабрии, воспитанника латинской идеологии. Этот мнимый ученый или, скорее, рационалист, желая изучить духовное делание афонских отцов-исихастов, которые, следуя святоотеческой традиции, подвизались в созерцании, преуспевая в Господе,— споткнулся о непреодолимое препятствие, подвергнув рационалистическому толкованию Божественные свойства Божественной благодати и энергии. Божественную благодать он называл тварной, а преподобных отцов — прельщенными.

Вопрос этот не был простым, а брань — явной. Это была сатанинская подспудная война. Исподволь подкралось новое арианство, незаметное особенно для простого люда и явное лишь для просвещенных Духом Божиим великих подвижников Афона, следующих святоотеческой традиции, которые и были целью губителя. Арий снова на сцене, но в ином, более тонком обличий. Христос ли тварь, или тварна Его благодать, результат один и тот же, одно и то же приобретение для изобретателя этого заблуждения диавола. Возможно ли, чтобы тварь стала спасительницей твари? Если Богочеловек Христос есть Бог, тогда и благодать Его нетварна и Божественна. Иначе как Он будет творить и возрождать тварными и ограниченными средствами?

Богодухновенный великий богослов и афонит Григорий Палама вскрыл и опроверг эти диавольские заблуждения неоарианства, нарушившие церковный мир и причинившие изрядное беспокойство исихастскому движению наших отцов. И снова воссияло наше Православие, что, однако, не означает усталости врага или прекращения им невидимой брани. Чем более наша культура отрезает себя от богочеловеческой сущности и миссии, тем более она сплетается с рационалистическими системами человеческой философии, и именно это и является гуманистической космологией: «Мера всего — человек». Корни этого мировоззрения находятся в первом арианстве, но его плоды и ветви — в последнем, то есть в непогрешимом европейце. Третьим решительным ударом по Богочеловеку и Его делу стало современное неоарианство. Первое не принимало Божества Христова, второе — Божества Его благодати, а третье — и последнее — совершает страшное: вовсе изгоняет Всеблагого Спасителя Христа от Его творений и заключает Его на Небе, потому что здесь, на земле, официально утвердил себя самозванный «викарий Христа». Он постоянно берет на себя дело спасительного домостроительства и в письменных обращениях, и по радио, и кто знает, какими еще средствами он воспользуется в скором времени!

А уж если Ватикан способен произвести непогрешимых людей, то излишни и церковная иерархия, и Вселенские Соборы, и все священные каноны, которые формируют и сохраняют богочеловеческое Тело и устройство Церкви. Все будет зависеть от суждения непогрешимого европейца-гуманиста! По мнению выдающегося богослова отца Иустина (Поповича), решение Ватикана провозглашать каждого папу непогрешимым является всеересью. Православие будет непрестанно бичевать ее, доколе Ватикан в искреннем покаянии не исправит свое преступление.

Каждое из пречистых и всесвятых страданий Господа было образом благословения и освящения стихий природы. Авраг верил, что через страдания воспрепятствует Ему достигнуть цели. И в то время, когда диавол при этих страданиях выражал свою неугасимую ненависть к Спасу Христу, Господь страдания Своей плоти претворял в целебный бальзам адамовых ран. Не первозданные люди получили предполагаемое равенство Богу и почести, которые обманщик пообещал им, а Господь претерпел уничижения, оплевания и заушения. Вместо остальных почестей, о которых мечтало преслушание, Он облекся в одежду поношения и терновый венец. За руки, простертые к запретному плоду, Господь предал Свои руки на пригвождение и Свои ноги — чтобы исцелить шествовавшие к преслушанию ноги прародителей. За ребро — праматерь Еву — Господь приял прободение в Свое всесвятое ребро. За вкушение плода Господь вкусил уксус и желчь, за обнажение первозданных от Божественной благодати после преслушания Господь наш приял обнажение на Кресте воинами. Наконец, смертью Своею Он освятил воздух, вознесшись на Крест и находясь некоторым образом меж небом и землею. Своим погребением Он освятил землю, схождением во ад Он освободил от века погребенных, а Воскресением исполнил всю цель и намерение Своего истощания, вернув твари равновесие.

Воплощение Бога Слова, цель которого — освящение творения, было в замысле Божием еще до создания мира. Значит, ни злоба диавола, ни злоба людская не причинила Божественному домостроительству никакого вреда. Господь восхотел воплотиться и пострадать от слуг диавольских. Но это не оправдывает тех, кто сам искушал Господа. Потому и Христос, шествуя на Свои страдания, сказал: впрочем Сын Человеческий идет, как писано о Нем, но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается (Мф. 26, 24). Поскольку сатане по причине явления Бога

Слова не удалось расстроить замысел Божественного домостроительства, потому что совершилось спасение человека, то теперь он пытается лукавыми средствами и ложью воспрепятствовать соделанному спасению. Иудеев он убедил кричать: возьми, возьми, распни Его44! и хотим не Его, а Варавву разбойника45,— чтобы изгнать, отдалить Спасителя от людей и помешать спасению, помешать исполнению Божественного замысла. Не преуспев в этом, обманщик не отчаивается, но действует с той же яростью и враждебностью, чтобы лишить людей возможности достигнуть спасения, дарованного Господом через Свое Воскресение. Тогда он убедил верхушку власти не верить во Христа как в Спасителя, клевеща на Него как на заблудшего и грешника,— а теперь он с таким же остервенением искажает правые догматы Церкви и веры, желая, как и раньше, воспрепятствовать спасению людей. Тогда были первосвященники, книжники и фарисеи. Теперь на их месте еретики и люди, впавшие в прелесть, развращенные умом (2 Тим. 3, 8). Сатанинские приемы неизменны, только в разные времена у них различные названия. И образ мыслей, и сами мысли все те же.

Всякое отклонение от истины принадлежит одному из двух полюсов, между которыми движется диавол. Один из полюсов — это философия, воспринимаемая как единственное основание как мысли, так и дела; второй — языческая идеология и оккультизм. Арианство относится скорее к первому, потому что его создатель Арий самого себя ставил в один ряд с выдающимися философами. Опираясь на аристотелевскую логику он своим грешным умом желал постигнуть Божественное естество во Христе. Как ореховая скорлупа может объять непостижимое, невыразимое, недомыслимое, пребожественное? Афанасий Великий, который, по мысли наших отцов, а особенно святителя Григория Богослова, был «оком Вселенной», говорил: «Бог, Который может быть постигнут, не есть Бог». Вот эта мысль сего великого отца достойна всякого внимания. Руководствоваться своим умом в центральном догмате веры неминуемо означает впасть в соблазн и в конечном итоге — в ересь. Арий для подкрепления своего превратного мнения привлекал тексты Священного Писания. Но разве сам диавол в качестве приманки в свои сети не использует ошибочно понимаемые места из Писания? И арианство, носимое вихрями растления, употребляет этот прием, представляя Христа «полубогом» и впадая в язычество.

Как человек своим помраченным грехом умом может измерить Триипостасного? Как он может, говорю, познать безгранично совершенного Бога, добровольно принявшего образ раба, познать Его как Богочеловека? Зрящие зрят верою, верою шествуют и верою живут. «Что еще во мне, кроме веры, может обрести и познать Бога во Христе?»,— говорит Афанасий Великий. Даже при изучении Священного Писания и подлинном христопознании «необходимы чистая жизнь, здравая душа, добродетель по Христу, чистый ум и подражание житию святых»46. Лишь святые Божьи люди, которых мы, как возродивших нас духовно, справедливо называем отцами, которые посредством плодов Святаго Духа преобразили самих себя и благодатью соединили свой ум с соборным и святым разумом Церкви Христовой, только они стали «трубами Духа и провозгласили таинство богословия», таинство Ипостаси Богочеловека Христа.

Если быть искренними, то арианство до сих пор еще не погребено, вопреки мнению многих людей. Наоборот, нынче оно в моде более, нежели в прошлом, и уж точно более распространено. И где же еще, как не в состарившейся во зле Европе? Если рассмотреть европейскую культуру в ее совокупности, то увидим, что это не что иное, как рационалистический гуманизм. Если все регламентирует человеческое знание и только знание, то как можно выйти из тесных и смертных человеческих рамок, чтобы достигнуть трансцендентного и пребожественного действия Бога Слова? Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил (Ин. 1, 18). Вот самое суетное дело, которое когда-либо предпринимал человеческий ум: описать и определить Божественное естество в узких человеческих рамках! Вот откуда ереси и арианство. На ереси своего арианства Европа заквасила всю свою философию, свою науку, свою культуру и религию. Везде и систематически Христос низводится до простого человека, все время развоплощается, что и является целью арианства. Философия Канта, построения Бергсона, являющиеся официальными выразителями европейской культуры, характеризуют Богочеловека Христа как простого мудреца, выдающегося человека и общественного учителя, но никогда как исключительно Богочеловека. Это выжимки арианского учения о Христе. И протестантизм во многих своих представителях далеко превзошел и арианство, и самого Ария. А разве этика папства лишена арианства? Безумный произвол папского церковного начальства осквернил вульгарным арианством большую часть европейских народов, особенно интеллигентскую прослойку.