И сократя, пребыть имеем с нашим достодолжным высокопочитанием и преданностию покорные ваши слуги и недостойные богомольцы, многогрешнии Иеросхимонахи Антиох и Леонид со всеми единомысленными и униженно кланяемся.

20 марта 1828 г.

15.

Христос Воскресе!

Достопочтеннейший и любезнейший о Господе собрат отец Иоанникий! Всеусердно желаем вам душевнаго мира, благоназидательных чувств, здравия и спасения!

Приятное ваше писание со вложением 10 р. ассигн. и двема стропотными письмами о. Игумена [Аарона] имели удовольствие получить и, прочитав оныя, содержанию вняли. Благодарю всеусердно за доставление писем нашим благодетелям. Вы просите, дабы вас пообстоятельнее уведомить, можете ли вы здесь настоятелем и братиею принятым быть и вместительно ли вам, по вашей немощи, перейти в сию Пустынь? То прилагаю при сем письмо к старцу батюшке отцу Исаакию *, коему, сколько мог, объяснил, какия меры и расположение должно предпринять, если расположишься в наши пределы побывать и нашего убогаго жительства испытать на самом опыте; а то бывает нередко: „Дух бодр, да плоть немощна“. Прочтите сие к нему посылаемое письмо и увидите, какой вам дан общий наш совет. А другого утвердительнее и основательнее никаких средств и духу не собираю писать, соображаясь с обстоятельствами и течением по обители дел и неблаговолением верховнаго начальства ко мне, ничтожному, по наговоркам. А отец Строитель, как кажется изо всего, ко мне мирен, и я также им доволен, а наиболее братцем его отцем А[нтонием], которой у нас скитом начальствует. Также и прочие некоторые из благомыслящих мирно и благосклонно со мною обходятся, противомудрствующие же мало–помалу умаляются: из коих некоторые сами выходят, а иных за неприношение месту приличествующаго плода, но подающих соблазн, политически высылают. И кажется, при содействии Божией благодатной помощи, благонадежием себя питаем, что и еще поустройнее и мирнее в обители будет. А вот неприятно, что Ар[хиепископ] от наговорок к о. Строителю не благоволит. Сие несколько нас опечаляет. Но да будет во всем воля Господня, и что нам ни попустит, все последует к пользе нашей. Нашей Калужской семинарии ректор о. В[ладимир] хорошо вас знает и уважает; он по видимому человек скромный и благоговейный.

…Игумена [Аарона] анекдоты нам кажутся странными и отвратительными, содержание оных смеха, паче же плача, достойно.

Ежели будете скоро писать, то, пожалуйста, уведомьте, не доставлен ли к вам прошлогодний мухояр, принадлежащий череменецкому Строителю о. Г[еннадию]. И ежели не доставлен, то я намереваюсь вновь послать при Брюзгиных полотнах с Ал. Дмитриевичем. Мы полагаем, что он скоро в столицу к вам поедет. При свидании нашем с ним он просил свидетельствовать вам его усердное почтение. А при случае вашего свидания с черем[енецким] Строителем о. Г[еннадием] изъявите мое высокопочтение.

…Великаго Ф[иларета] доносительное письмо при наложении на нем резолюции было вскорости отослано в Консисторию, а из оной указ в Б[орисовск]ую пустынь, коим было предписано З[алесско]му Строителю и Б[орисовско]му протопопу благочинному произвести следствие; при исполнении котораго взятое показание от Игумении опровергло все ложное доношение великоименитаго и святой жизни старца, потому что он делал донос с получением письма одной в глубокой прелести находящейся мнимой его ученицы, а тем оказал свое благоразумие и дальновидность, употребив показание небылицы в лицах!..

О. С[ерафим] здесь расположился совсем определиться, послан по этому случаю запрос чрез Консисторию, может ли тамошним начальством уволен быть? Теперь ждет от Александро–Свирскаго монастыря Архимандрита милости.., к коему писал письмо просительное. Отцу же Иларию я отписал письмо по совету о. Серафима для скорости по случаю проезда чрез Олонец Архипа Феод[оровича] Б[урчина] и просил, дабы известил нас о мыслях о. Архимандрита насчет сего отпуска.

Старец наш бывший о. Василий [Кишкин] скончался в Площанской пустыни 27 апреля – в понедельник на Фоминой, а в среду похоронили.

Еще прошу сказать достопочтеннейшим А[килине] Ив[ановне] иЛ[юбови] Н[иколаевне], что их письма вторыя получил, а отписывать никак время не дозволяет, да еще ж они с прежними почти одного содержания, на которыя ответ им был написан, и я надеюсь, что они меня со благодушием простят. Засвидетельствуй им наше и всех единодушных всеусердное почитание; а может, они уже и сладились в предпринимаемый ими путь – в полуденныя пределы побывать и чистейшаго воздуха поглотать.

И сократя скудосложныя строки, поручая себя и вас покровительству Божию и Царицы Небесной, остаюсь ваш недостойный богомолец, многогрешный Иеросхимонах Лев, с приверженною братиею униженно кланяюсь.

24 мая 1831 г.