Слава Премилосердому Господу, всячески устраивающему полезное.., у нас ныне в обители стало гораздо потише, и партия противников тишины мало–помалу разсеивается. Благонадежием питаем себя, что и еще утихнет; жалко только то, что отец С[ерафим] крайне смущен, и слышу – против меня много любомудрствует и блазнится в разсуждение моей отлучки в Белгород, Борисовку и прочее, и роптал до избытка. Спаси его Господи и помилуй, и да дарует ему Всемилостивый Господь прийти в здравый разум. Довольно жалко и А[ркадия], брата отца А., а наиболее всеобщаго соблазна на весь монашеский образ!

Удивительно, что о сю пору не получили вы мухояра! Я намерен написать к о. Нифонту, дабы он к тому дворнику написал, чтоб о сем уведомил. – Ч[еркасо]вым прошу изъявить мое почтение, письма их получил, а равно и Б[огдано]вой, но отписывать еще не нахожу ни сил, ни времени. При случае твоего с ними свидания объяви им мое положение, дабы оне не малодушествовали; я намеревался побольше написать, но по ошибке прежде не разсмотрел, что пишу на написанном письме, почему, уже написавши целую страницу, принужден был письмо отрезать.

Да поможет тебе Всемилостивый Господь и да покрыет тя от всех сетей вражиих. Ваш недостойный богомолец, многогрешный Иеросхимонах Лев со всею приверженною братиею.

5 апреля 1831 г.

18.

Христос воскресе!

Ваше преподобие! Достопочтеннейший и любезнейший о Господе собрат о. Иоанникий!

Всеусердно желаем вам пребывать в душевном спокойствии и в блаженном уповании на милость Божию, препобеждать всякое искушение великодушием, здравствуя же чувственне и духовне спастися.

Искреннейшее о Господе писание твое ко мне, худейшему, сопровожденное вами 30–го мая, всецело ныне мною получено; при первых мыслях о немощи духа мира оно кажется нам горестным, за неизреченную же будущую славу – благоприятнейшим; а посему да будет о нас всесвятая воля Господня и в этом и во всем. Итак, хотя и не исполняется наше желание, не увольняют вас в нашу обитель, и по видимому довольно прискорбно показывается, будто притесняют; но поверь, о прелюбезнейший собрат о. Иоанникий, и да будет твоей любве известно, что или не у время пришло или дабы мы оставили отчасти хладность и слабость и поприлежнее бы просили Всемогущаго Господа, чтоб Он Всемогущею Своею Десницею вспомоществовал нам, аще угодно Его святой воле. И ежели будет на сие благоволение Божие, то ничто не воспрепятствует нашему делу; ибо св. Иоанн Златоуст пишет в Маргарите: „Что Бог предположит, человецы разрушить не могутъ“, – и паки: „Бог, идеже хощет, побеждается естества чинъ“.

Да вы возьмите в пример переход моего недостоинства из Св[ирского] монастыря в сию обитель – ведь пять годов удерживали против усильных моих прошений, а в начале шестого и без всякаго моего прошения, как бы за послушание был послан, и Господь Премилостивый невидимо устроил, что уволили. И отцу Макарию все препятствия и коварныя плевелы остались без действий. И ныне благостию Всемогущаго Господа мирно и благодушно пребываем с верою и благонадежием, уповая на покровительство Великодаровитаго Господа, что и вас, малопомедля, уволят и присоединен имаши быти к нашему малому обществу во едину ограду, только потерпи еще мало, и всячески Всемилостивый Господь соутешит тебя. И сие твое, хотя и невольное, пребывание и скорбныя приключения послужат тебе по времени во отпор отрыжек, неминуемо последовать могущих во время здешняго пребывания у египетских котлов (или лучше сказать – петербургских кулебяк и сиговой или лососиной ухи). Потому я, по своему худому чувству, советую и с своей стороны, что поколь Всемогущий Господь не устроит о вас Сам разными обстоятельствами – не выходи по воле своей из Л[авры], а особливо не решайся идти к тем, кои зовут – там мало проку! Да и в отечниках правил таких не обретается, чтобы звать кого в монастырь и со обещанием душевредных обольщений! Да и не понимаю, как не отказывать на такия просьбы.

А о том, что спрашиваете дозволения моего проситься в Новгородские монастыри, то неужели после сей просьбы подания нельзя вам продолжать жительство в Л[авре]? Ежели же возможно, то, как я выше сказал, из Лавры, потерпи, поколь еще не трогайся. А когда паче чаяния принудят выходить, то лучше, по моему глупому разсудку, выйти тогда в какой‑нибудь новгородский монастырь. Силен Бог тогда по малом времени исполнить ваше благое желание, устроив в благоназидательное пристанище… А насчет бедности своей и малости знакомых не сомневайтесь – может, Господь и в тамошнем месте знакомыми вас снабдить и утешить. Прямым же намерением надеяться на благодетелей – противно Богу, но при помощи Божией и сие не отвержено. А насчет того, чтобы выпрашивать вас у Архиерея, о сем и думать не должно.

И о о. Макарии запрос послан, а и поднесь ответа из Орлов[ской] Кон[систории] не имеется. И в сем мы полагаемся на Промысл Божий, и что воспоследует, должны за свято принять. У них в Площан[ской] пустыне и поднесь Строителя не определено, а Маркел[лин] все в худшее достигает положение. М[елания] Ив[ановна] в самом слабом положении: водяная в самой силе заливает.

И поручая вас и себя покровительству Всемогущаго Господа, Той да поможет тебе и сохранит от всех сетей и наветов вражиих и да простит тебе вся согрешения твоя – вольная и невольная; и аз, непотребный, посылаю тебе отеческое прощение и благословение; и молитвами досточудных отец наших Феодора и Клеопы, находящия скорби претерпевших и спасение улучивших, мир Божий да почиет на вас. Аминь.

Остаюсь ваш недостойный богомолец и духовный отец, многогрешный Иеросхимонах Лев и со приверженною братиею кланяюсь униженно.