Слышу я, что ты все покашливаешь и погуливаешь, и даже до Церкви доходишь. Только кельи‑то твои не успокаивают тебя. Все шум и досаждения. Так приходит, что, кажется, в мир бы ушел, потому там хорошо. Там больных все очень любят и за ними ухаживают, и вообще, в миру любовь к ближним, покой, радость, во всем довольство – просто блаженство. Не так ли, М..? Цыпленок ты! Просто цыпленок, а безмозглой курицы не стоишь!

Кто тебе сказал, что в миру люди лучше и скорбей меньше? Ведь ты была моложе, здоровая, малосмысленная; все тебе нравилось, а теперь ужели ты думаешь мирская жизнь такая же розовая? Нет, М., ты судишь, как дитя. А диавол пользуется твоим глупеньким разумом и надувает тебя мнимыми удовольствиями, где их нет. Святитель Димитрий поумней и поопытней тебя, да еще святой, да еще великий учитель Российской Церкви, что говорит о мирских удовольствиях и заманчивых обещаниях? Он говорит: «мир обещает злато, а дает блато!» Вот тебе твой мир‑то! Поверь ему! Да больному и в царских чертогах томно и нестерпимо. А здесь, по крайней мере, есть великая, ничем не покупаемая надежда, что Господь наградит нас за все наши болезни, за каждую болячку, за каждую скорбь, за каждый вздох! Веришь мне? Будь же мирна! Будь разсудительна! Будь же благодарна Богу! Ведь если бы ты своим куриным умом могла хоть тысячную долю увидать от тех благ, которыя отложены милосердым Господом за болезни и скорби Его возлюбленным невестам–монахиням – ты бы ужаснулась и отдала себя на сожжение в огонь!..

Спасайся!

Письмо к М. Г.

142. О Ш–ском приюте

24 Февраля 1891 г.

Здравствуй, М. Ты очень обрадовала меня своею карточкою. Я уж с нею носился, носился, никак не приберу, где ее поставить. Ну теперь нашел: я ее поставил на письменном столе, пишу и гляжу на нее, и она на меня глядит. И мне от этого весело. Как бывало мы с тобой в лесу ходили. А теперь посмотрела бы ты: пней стало еще больше и яблоков на них, должно быть, будет большой урожай. А признаки конфект и теперь уже кое–где видятся: сочи+т.

Скажу тебе еще новость. У меня в корпусе в Шамордине, внизу, страсть сколько маленьких девочек. Ты их видела в приюте, а приют‑то теперь сгорел, и мне их стало очень жалко. Я и отдал им весь низ, с ванною и очажком. Я взял самых маленьких, с тебя и поменьше, и побольше.

Оне там купаются в ванной. Им там весело. И церковь близко. Церковь от моего корпуса тут же, через дорогу. А постарше девочек, около 30, проводили под гору, в пустую прачечную. Если приедешь, то тебе ходить к маленьким будет очень близко. А над маленькими теперь живет твоя внучка. Она часто хворает, помолись об ней. И обо мне молись. А то я стал такой нехороший. Мир тебе, М.!

Письмо общее.

143. О всемогуществе Божием

17 Октября 1891 г.

Мир вам, преподобныя матери и сестры! Нынешний день Господь спас от ужаснаго крушения царскую семью, не повредив ни одной души, тогда как остальное все превращено в щепы… Бог, спасший царскую семью, тот же и нынче: ни любовь, ни сила в Нем ни на йоту не умалилась; значит, и ныне Он может спасти свое избранное стадо от погрома. Нужно только не малодушествовать. Ведь без искушений не проживешь: кто есть, иже поживет и не узрит смерти, т. е. искушения? Искушение дорого тем, что соделовает терпение, терпение – искусство. Не будь искушений, мы и остались бы невежами глупыми. Будем же обвинять в своих бедах себя, а не других…

Письмо к В.