1266. Душа наша — простое существо, как образ и подобие Божие; потому, когда она бывает благоустроена и живет согласно с волею Божией, тогда бывает и мирна, и легка, и радостна; а когда соизволит на грех, или сделает какой грех, или нудится от врага ко греху, тогда бывает беспокойна, мрачна, тяжела. Итак, твори непрестанно волю Божию, и будешь прост, мирен; но если будешь грешить, не будешь иметь мира. Не поддавайся врагу; он приносит в душу томление, тесноту, мрак, огонь. Отымите лукавства от душ ваших [Исаии 1, 16].

1267. Как естественно, сладостно и легко дышать воздухом, так должно быть естественно, легко и сладостно дышать Духом Святым, Который есть дыхание души нашей. Как естественно, легко и приятно любить самого себя, так естественно, приятно и легко должно быть любить всякого человека, ибо все мы — одно, одного Бога творения, одного Бога образы и подобия, одно имеем дыхание, одинаковую душу, один вид.

1268. Все скорби, мучения, лишения, болезни допускаются Богом для того, чтобы изгнать обольщающий грех и насадить истинную добродетель в сердцах, — чтобы дать опытное познание о лживости, наглости, безумии, тиранстве и смертоносности греха и внушить омерзение к нему, и опытное познание о истине, кротости, мудрости, кротком господстве над сердцами человеческими — и животворности добродетели. Поэтому буду терпеть все скорби великодушно, с благодарностью ко Господу, Врачу душ наших, Спасителю нашему человеколюбивейшему.

1269. Везде и во всем Господь, и все Господь носит и хранит и потому называется Вседержитель. Я должен быть беспечален. Из ничтожества все мы воззваны к бытию Божиим всемогуществом и, как ничтожные сами по себе, ничего не можем своею силою, без Бога, сделать или поддерживать себя в жизни, потому Бог все для нас: и жизнь, и сила наша, и свет наш, и воздух наш, и пища и питье духовные, и одеяние, и все. Он же и для вещественного тела нашего все создал и подает: и свет, и воздух, и теплоту, и пищу, и питье, и одежду, и жилище. Блаженны нищие духом, сознающие всегда свое ничтожество — и вседетельство и вседержительство Божие; блаженны беспечальные в житии сем; блаженны простосердечные; блаженны во всем предающие себя Богу. Сами себе и друг друга и весь живот наш Христу Богу предадим. Будь только всегда с Богом, и все тебе подастся, приложится: ищите прежде Царствия Божия (в себе и в других), и сия вся приложатся вам [Мф. 6, 33]. Пусть только Бог будет в ваших сердцах, будьте с Ним неразлучно всегда соединены, и все житейское вам приложится. Только не прилагайте сердца ни к чему житейскому: ибо часть ваша — Бог, Бог сердца вашего. Бог есть богатство неистощимое, источник приснотекущий; где Бог — там всякое благо. За боголюбивым, как тень за телом, все блага следуют.

1270. Как мне быть холодным к ближнему, когда мне Господь велел любить его как себя, или как Сам Он возлюбил нас? А хладны мы делаемся к ближним оттого, что пристрастны к сластям и самолюбивы. Итак, отринем сласти и невоздержание, да Владыке своему угодим.

1271. Если бы не Господь и не Владычица, не Ангелы хранители, не святые, — диавол и его клевреты заградили бы уста у всех нас и не дали бы нам славословить имени Господня; это верно было бы, так как они усиливаются это делать теперь и как иногда успевают хотя несколько в этом! Кто запинает священников во время службы? Диавол.

1272. Не надо никогда забывать, что все мы — едино тело и должны поощрять друг друга к любви и добрым делам; особенно же мы, пастыри, должны это помнить и делать. Да, мы должны помнить, что если мы светлы душою, стоим твердо в вере и благочестии, то и паства наша бывает тверже, светлее и чище жизнью; если глава светла, светлы и члены, а если мы потемнели душою от страстей многоразличных, темнее будет и тело Церкви, паства наша, потому что тесная связь находится между главою и членами, между пастырем и пасомыми. Потому и сказал Господь: тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего, Иже на небесех [Мф. 5, 16]. Аще свет, иже в тебе, тьма есть, то тьма кольми [Мф. 6, 23]? Итак, думаешь ли ты, что твое чревоугодие, твое любостяжание не отзывается на пастве твоей, во-первых, от твоего нерадения о душах, ибо какое радение о душах у того, кто радеет о рублях? Никакого. Да, если свет в пастыре помрачается, то он необходимо помрачается и в пастве: по тесной, духовной связи его с нею, главы с членами. Крепко ты стоишь в душевных доблестях — и они тверды; стоишь на молитве и усердно молишься за них — и они это чувствуют, укрепляешься духовно ты — укрепляются и они, расслабеваешь ты — расслабевают и они. Господи, помилуй мя!

1273. Тело наше состоит из стихий земных: света, теплоты, воздуха, воды и земли, — в эти же стихии оно и разложится по смерти его. Свет и теплота соединятся с светом и теплотою, воздух соединится с воздухом, вода с водою, земля с землею. Составляемся и опять разрешаемся. Слава творчеству Твоему, Господи! Да знаем и помним свою перстность, кратковременность, и да благоговеем пред Творцом. Мы все дела рук Его, овцы пажити Его.

1274. Наша жизнь есть непрерывный ток неизреченных милостей Божиих: отсюда она должна быть непрестанным благодарением и славословием Богу, Творцу и Благодетелю, особенно же должна быть непрестанною любовью к Богу и ближнему — образу Его и сочлену нашему. Любя ближнего, мы любим Бога; почитая всякого человека, мы почитаем образ Божий, Самого Бога и сами себя: ибо ближний — другой, пятый, десятый, сотый, тысячный, миллионный итак далее — я. Много листьев на дереве, а все — одно дерево, одинаковою жизнью живут, одинаковое происхождение имеют, одинаковый вид имеют, одинаковое начало, одинаковый и конец.

1275. Если усомнишься, освящена ли икона Божией Матери, пред которой молишься, то ведай, что Сама Первообразная Владычица преосвященна уже тысяча девятьсот лет еще во утробе родителей Ее — Иоакима и Анны, потом по рождении и во храме Иерусалимском и, наконец, неизреченным воплощением от Нее Бога Слова; всегда Она свята и пресвята вечно, непоколебимо, неизменно, и Она на всяком месте есть, всякой иконе Своей присуща и одним начертанием Ее лика и имени, и лика Спасова и имени Его, уже освящает вещество самим ликом Своим и начертанием имен. В простоте сердца взирай на всякую икону, а сомнение — от диавола, чтобы отвлечь от сердечной молитвы. Говори ему: вся земля свята; на всяком месте владычество Господа моего и Пречистой Его Матери — Владычицы всего мира; на Нее, Пречистую, сердечными очами взираю, а не доске поклоняюся: изображение сделано только в помощь моей немощи.

1276. Чудотворные иконы Божией Матери и других святых научают нас взирать на всякую икону, как на самого того святого или святую, которым молимся, как на живые и собеседующие с нами лица, ибо они близки к нам так же и еще больше, чем иконы, только бы с верою и сердечным расположением мы молились им. Так же о Кресте Животворящем должно говорить. Где крест или крестное знамение, там Христос и сила Его, и спасение Его, только с верою изображай его или поклоняйся ему.

1277. Когда молишься Богу по знакомым молитвам, к которым ты привыкаешь, говори в сердце: Господи! Ты всегда один и тот же. Сердце мое изменяется и охладевает к словам молитвы, а между тем сила их одна и та же, как и Ты вечно Тойжде еси.

1278. Молясь Богу, беседуешь с Ним лицом к лицу; беседуй же с Ним как с Царем — глаз на глаз, с Матерью Царицею Небесной беседуй, как с живою, с Ангелами и святыми так же, как глаз на глаз, и отнюдь ничем посторонним сердце да не занимается в это время и ни к чему не прилепляется, ибо скажи: станешь ли ты, разговаривая с царем или с царицею, заниматься в это время чем-либо сторонним и маловажным, напр., смотреть в окно на проезжающих или рассматривать вещи, находящиеся в покоях, и проч.? И не было ли бы это крайней обидой для царского величия? Как же мы, при беседе с Господом, делаем подобное и гораздо хуже этого?

1279. Скорби — великий учитель; скорби показывают нам наши слабости, страсти, нужду в покаянии; скорби очищают душу, вытрезвляют ее, как от пьянства, низводят благодать в душу, смягчают сердце, внушают отвращение к греху, утверждают в вере, уповании и добродетели.