Но положим, что это в умах язычников затемнилось; самое жертвоприношение, просто без всего, содержало учение о Мессии, ибо оно приготовляло людей к принятию Его в виде жертвы. Правда, апостол Павел говорит, что Иисус Христос распятый казался язычникам безумием, но еще большим показался бы Он безумием, если бы язычники не приготовлены были к сему посредством жертв. Здесь соблазнил их Крест, а учение об Искупителе, как о жертве, было их родное; то есть им трудно было понять, как Искупитель явился в таком уничиженном и жалком виде? Они бы лучше желали видеть Его среди облаков на престоле, - по примеру Филона. Кроме того, все язычники производили свою религию свыше - от Бога; мысль эта располагала их к принятию религии откровенной. Если бы язычники не водились сей мыслью, тогда проповедникам христианства труднее было бы преподавать им новую откровенную религию, между тем как здесь при такой мысли апостолам оставалось только прививать понятия нового учения к понятиям уже готовым. Остаток первых преданий - предания, сохранившиеся от Адама и других патриархов о восстановлении, имеющем совершиться чрез Сына Божия, - вошли в состав языческой религии в виде таинств и составили некоторый аналог с Таинствами христианскими. Посему к темной вере их апостолам оставалось только прививать свою проповедь. Так, учение о конце мира, имеющем совершиться через огонь, стоило только привить к вере язычников в подобное учение их преданий и философов; учение о нисшествии Христа во ад не неудобно было только приложить к вере о нисшествии в ад Диониса, Геркулеса и других. Таким образом, все извращения верования язычников служили отголоском Божественного призывания и предрасполагали их к принятию Таинств религии откровенной.

Одним из действительнейших способов приготовления язычников были их мудрость - языческая философия, которая, по замечанию Иустина Мученика, вела ко Христу. Каким образом? Раскрывая истину и располагая к добру. Сверх того, поскольку Иисус Христос есть, по выражению апостола, Божия сила, премудрость и просвещение, то все, что вело к Божией силе, премудрости и прочему, вело также и к другому духовному, разумеется, нравственному; следовательно, таким же образом вела к нему и философия. Частнейшая услуга философии в этом отношении есть следующая: она подорвала идолопоклонство так, что идолы, особенно перед пришествием Спасителя, держались лишь своей тяжестью, и требовалось только одно дуновение, чтобы низвергнуть их с их пьедесталов. Ибо уже до того доходило, что в Риме публично в театрах осмеивали богов. Правда, она (философия - ред.) делала это худо, ибо, отнимая богов древних, не давала новых; но, несмотря на то, оказала ненамеренную услугу христианству тем, что заставила народы ожидать и искать чего-то лучшего и совершеннейшего, что и нашли они в христианстве. Кроме того, философия, ниспровергая старые учения и находя новые, но не удовлетворяясь ими, тем самым убеждала людей в их бессилии и обращала их к Божией силе. Нельзя без удивления читать ожиданий некоторых философов (например, Платона); нельзя не удивляться, как философия, переходя от предмета к предмету, от способа к способу, нигде не обретала успокоения, и потому дошла, наконец, до того, что приняла характер теургический (Александрийская философия); перепытав все, заключила свое поприще мечтами о восторжениях, о видениях, о которых есть целые трактаты у Ямвлиха, Порфирия и других неоплатоников. Все это показывало человеку его бессилие и располагало к принятию помощи свыше. За верность такого следствия ручаются философы, обратившиеся в христианство, например, Иустин. Так вела ко Христу языческая философия!

Не было ли у язычников пророков? У них также были своего рода посланники, которые, по влиянию своему на судьбу народов, также носят признаки пророков. Таковыми орудиями Божиими были законодатели - Зороастр, Трисмегист, Конфуций и прочие. Иустин Мученик признает их тем же для язычников, что пророки были для евреев. Некоторые из них выдавали себя за пророков и верили, что они посланы были небом. Как ни судить, а должны принять это за истину. Если Бог свидетельствовал о Себе через дожди и времена плодоносные, то тем более Он о Себе через царей и законоучителей должен был свидетельствовать. Это - орудия более приличные: одушевленные провозвестники лучше бездушных! Посему надобно предположить, что некоторые лица между язычниками сообщались с истинным Божеством. Мысль эта не покажется странной, когда мы вспомним, что и Священные книги открывают между язычниками пророков в Мелхиседеке, Иове, Валааме. Нет препятствия предположить таких пророков и после, хотя Священные книги, содержащие в себе после Авраама историю одного народа еврейского, ничего не упоминают о них. Например, что за лица Сивиллы, коих происхождение не найдено, а остались только некоторые стихи их? Отцы Церкви признавали их за прозорливых, которые имели откровение свыше. Волхвы, приходившие ко Христу, кем были приведены? Кто они? Не последнее ли это звено в той цепи языческих пророчеств, продолжения которой мы не видим? Сами язычники тоже не говорят об этом ничего определенного, потому что небу угодно было сокрыть это от их взора. Но, вникая в историю народов, мы находим подобных людей и у египтян, и индийцев, и у китайцев, и других народов; и вследствие сего естественно приходим к той мысли, что все эти народы имели своих пророков.

Примечательно, что за пятьсот лет до Рождества Христова особенное воспитание Иудеев кончилось, и они стали наравне с язычниками. Опять наступил план всеобщего воспитания: два прежних отделения - одно большее, а другое малое, по времени, но также большее по духу, изменились. Промысл рассеял Иудеев везде, и они начали представлять язычникам религию, а язычники начали знакомить их с науками, искусствами и со своими религиозными понятиями. Таким образом, теперь наступил метод взаимного воспитания и обучения. Успех язычников в этом деле оказался больше иудейского. Мессия принят язычниками, а Иудеи (здесь неудобно разуметь всегда Иудеев палестинских) отвергли Его.

Это-то и уничтожает возражение: зачем Промысл от Авраама до Малахии особенно пекся об Иудеях? Ибо опыт показал, что язычники столько же были приготовлены, сколько и Иудеи, следовательно, лицеприятия у Бога нет. Бог поступил в этом случае подобно мудрому Вертоградарю. Со времени Авраама наступила в роде человеческом зима, поэтому Небесный Вертоградарь устроил из народа Израильского теплицу, в которой бы могли сохраниться семена веры. Когда зима прошла, то теплица признана ненужной, и уничтожена. Вот общий и поверхностный взгляд на способы приготовления рода человеческого к принятию Мессий. Поверхностный, говорю, ибо столько употреблено было к этой цели средств, о которых мы и догадываться не можем! В руках Промысла все делается средством, а мы судим только по ощутительным для нас успехам и действиям. Замечательно, что апостол называет время Мессии временем "предопределенным", и в другом месте "кончиною века". Чем определен сей конец? Без сомнения, достаточностью приготовления, ибо период сей был период приготовления. Когда же род человеческий мог почитаться приготовленным?.. Тогда, когда готов был принять явившегося Мессию, и вместе Его религию; а готов был после того, как пробыл долгое время под опекой обрядового, нравственного и других ограждавших его законов.

Рассмотрим, в частности, пророчества, и приложим их к Иисусу Христу. Иисус Христос есть Мессия истинный, ибо в Лице Его исполнились все пророчества. Главные признаки Мессии: одни касаются Лица Его, другие - действий, третьи - принесенной Им религии и основанного на земле царства. Признаки, касающиеся Лица Мессии: Он есть, как повествует евангелист Лука, сын Адамов, сын Авраамов, Давидов и так далее, произошел из колена Иудина, от племени Иессеева, в городе Вифлееме, от Девы; следовательно, в происхождении Своем выполнил все черты пророчеств. Выполнил также все черты, касающиеся Его судьбы, ибо крестился во Иордане, по пророчеству Исайи, который вопиет: Радуйся, пустыня жаждущая (Ис. 35; 1), путь Его углаждал и возвещал Предтеча Иоанн, который и называет себя словами пророка: глас вопиющаго в пустыни (Мф. 3; 3); подвергался ненависти народа, презрен был и уничижен - черты, находящиеся у Исайи и в судьбе Давида. В последних днях Его жизни особенно отсвечиваются все черты пророчества о Царе кротком, седящем на осле и жребяти. Нельзя не удивиться точности и как бы искусству, с какими выполнилось сие пророчество. Оно имело тон политический, и при этом сбылось так, что не возбудило подозрения в римском правительстве. Далее с пророчествами согласно то, что ученик продает Его, и притом за тридцать сребренников; об одежде Его бросают жребий, на Кресте на-пояется уксусом и, без сомнения, ненамеренно произносит слова Давида: Боже, Боже Мой... векую оставил Мя еси! (Пс. 21 ;2. Мф. 27; 46). Потом, сообразно пророчествам, три дня пребывает в сердце земли; воскресает и, наконец, возносится на небо. Таким образом, пророчества, в которых предсказывается судьба Мессии, во Христе исполнились. В действиях главная черта, относящаяся к физическому могуществу, также сбылась. Иисус Христос творил столько чудес и такие, что сами Иудеи поместили Его в своем Талмуде, и у язычников злейший враг христиан - Цельс - не мог умолчать о чудесах Иисуса.

Другая сторона действий Его открылась в необыкновенном распространении между людьми света Евангелия. Царство Иисуса Христа, по сказанию пророков, выполнило и выполняет все. Лев, от колена Иудина, победил все народы. Христианство видимо делается источником благословения для всех людей и, по пророчеству Валаама, пленяет всех сынов Моавских; значит и земные обетования заключаются в числе принесенных Мессией роду человеческому благодеяний, потому что и они отчасти выполнились и еще будут выполняться.

Итак, в Иисусе Христе исполнились все предсказания пророков; не выполнились только младенческие ожидания Иудеев, которые своей чувственностью и грубостью явно обезобразили бы лице Мессии. Самые решительные доказательства против Иудеев заимствуются из пророчества Даниила о седминах, которые, как ни считай время, все надобно признать уже давно окончившимися, также - из Аггея, который говорит, что Мессия должен явиться при втором храме. Вообще, упорство иудеев уже теперь наказывает само себя. Поскольку уже нельзя применить к Мессии истинных признаков, указанных пророками, ибо нет уже ни храма, ни известного колена, а все смешались, то Иудеи пришли уже к той мысли, что в писаниях пророков нет признаков Мессии, и что они говорили только лаская народ, то есть возобновили мысль древних иудейских безбожников. Сию мысль недавно (в середине XIX века - ред.) торжественно обнаружило Берлинское общество иудеев и решилось обратиться к древней Авраамовой религии - к деизму.

Касательно Лица Искупителя следует рассмотреть три вопроса. Во-первых, Кто Он, или что Он? Каково Лице это? Отсюда происходит учение о двух естествах в Иисусе Христе и об образе взаимного соединения их. Во-вторых, что с Ним? В каком виде Он явился на земле и на небе... Какова судьба Его? Отсюда, во-вторых, вытекает учение о двух состояниях - уничиженном и славном. И, в-третьих, в каком отношении Лице сие к роду человеческому? Отсюда рождается учение о трех должностях Иисуса Христа: пророческой, священнической и царской, собственно о деятельности Его. Этими вопросами и сторонами обнимается вполне все дело, именно: настоящая судьба Искупителя, или Его состояние; Существо Его Божеское и человеческое, и деятельность Его во всех видах.

Какой из трех этих вопросов должно поставить первым? Обыкновенно сперва спрашивают: что это за Лице? То есть сперва говорят о естествах Искупителя, потом - о Его состоянии; наконец, о трех должностях. Но, кажется, второй вопрос должно поставить на месте первого, то есть должно предварять учение о судьбе Искупителя, потому что это сторона внешняя, а внешнее всегда прежде видим, нежели внутреннее. Учение о двух естествах есть метафизическое; о двух состояниях - историческое, а о трех должностях -историко-догматическое. И потому начнем с истории, с того, какова судьба Искупителя, то есть в каком Он виде явился на земле, продолжал Свое пребывание на ней и в каком пошел туда, откуда пришел, то есть на небо к Отцу?

I. Судьба Иисуса Христа хорошо рассмотрена в Церковной Истории. Впрочем, есть нечто догматическое, что мы рассмотрим.

Иисус Христос есть Лице Божественное: Ему поэтому всегда должно быть в состоянии славы; между тем, Он - и в славе и в безславии, и последнее состояние предшествует первому. Эта противоположность хорошо представлена апостолом Павлом в Послании к Филиппийцам: Иже во образе Божии сый, не восхищением непщева быти равен Богу: но Себе умалил, зрак раба приим (Флп. 2; 6-11). Вот описание уничижения! Темже и Бог Его превознесе и дарова Ему, - вот представление состояния прославления! Что служит основанием сего двоякого состояния? Высота Иисуса Христа, высота физико-Божественная послужила основанием славы, ибо Иисусу Христу по Божеству непременно принадлежала слава, как замечает и апостол: во образе Божии сый, не восхищением непщева быти равен Богу; а высота нравственно-человеческая послужила основанием уничижения, ибо это есть невинное физическое состояние человека. Иисус Христос терпел разные роды мучений. Кто подверг Его оным? Он Сам. Правда, правосудие Божие положило Ему пройти путь скорбей. Отец Небесный требовал того, однако ненасильно; Иисус Христос Сам вызвался на это: Себе умалил.

Доколе продолжалось состояние уничижения, и где начинается состояние прославления? Обыкновенно предел сей поставляют у гроба: одни оканчивают состояние уничижения погребением, а другие - сошествием во ад, после чего началось состояние прославления. Так обыкновенно делят, и деление сие имеет свое основание. Ибо со смертью Спасителя действительно окончился ряд мучений и уничижений. Но, строго судя, мы видим, что время уничижения было иногда временем славы, и эпоха славы соединена с уничижением. Различие их состоит только в том, что в первом состоянии меньше славы, нежели уничижения, а во втором - меньше уничижения, нежели славы; но неравная смесь того и другого есть в обоих этих состояниях. Например, зачатие Иисуса Христа во чреве от Девы есть черта Его уничижения, но здесь же является и Его слава, ибо Архангел возвещает оное. Иисус Христос уничижается повитием в яслях; но в то же время славится Ангелами и волхвами. Принимает Крещение как низкий грешник, но в то же время Отец Небесный называет Его Сыном Возлюбленным. Приносится во храм по закону очищения, но тут же Симеон пророчествует о Нем, как о славе Израиля. Особенно Он являл славу Свою в состоянии уничижения посредством совершаемых Им чудес. И потому, если Он говорил к Отцу: Я прославил Тебя, то и Отец мог сказать наоборот: и Я прославил Тебя.

Это смешение славы с уничижением особенно открылось на Голгофе, когда мир нравственный уничижал Богочеловека, а мир физический славил Его. Уничижение перешло и в состояние славное. Мысль эта еще не утверждена, но она должна иметь основание. Что следы уничижения остаются и в состоянии славы, это видно, во-первых, из того, что Он вознесся на небо с нашим телом, и притом с телом израненным, ибо и по Воскресении раны на теле Его оставались. Правда, тело его прославлено, но эта слава велика только для человека, а для Бога она - не слава; во-вторых, это видно из того, что Ему принадлежит другое тело - Церковь; это тело преимущественно принадлежит Ему. Но сколько от него терпит Он и будет терпеть даже до конца мира! Впрочем, несмотря на это смешение славы с безславием, должно положить предел, которым заметно отделяются сии два состояния. Предел этот со всей вероятностью есть сошествие во ад, по крайне мере это такое событие в жизни Богочеловека, в котором стеклись эти два состояния и потом разделились. Для чего последовало уничижение? Для того же, для чего и самое искупление, то есть для того, чтобы смирением заплатить за гордость и вместе представить пример для подражания.