Храбрые ратники Смоленского ополчения!

Исходя во сретение вам, мы сретаем в лице вашем не один древний Смоленск с верховьями нашего Днепра, а, можно сказать, всю древнюю и великую Россию, которая так доблестно восстала и подвиглась на защиту России Новой. Можете судить после того, с какими чувствами исходим мы теперь на эту встречу!..

Вы были бы дорогими для нас гостями, если бы явились среди нас и по другим, не столь важным, причинам; а теперь вы являетесь на защиту нас от врагов, приходите пролить за нас кровь и положить, если то нужно, самый живот свой. О, это верх братства и самоотвержения, даже христианского! Болши сея любве никтоже имать, - сказал Сам Спаситель, - да кто душу свою положит за други своя (Ин. 15; 13). Да будет же известно вам, что и между нами нет ни единого, кто бы не чувствовал великости вашей жертвы, - что мы все готовы, со своей стороны, доказать вам, чем только можно, нашу к вам любовь о Христе и уважение братское.

Если кому, то сынам Смоленска должна быть ведома вся тяжесть нашествия иноплеменников, ибо ужасы 1812 года нигде не разразились с такой силой, как у вас и над вами. Посему, если от какого, то от вашего ополчения ожидаем мы живейшего сочувствия настоящему положению нашему. Смоленск никогда не постыжал собою Россию, и в упоминаемую нами годину искушения первый подал пример и показал, что может ожидать врага, нагло вторгшегося в середину земли Русской. А наш Севастополь, смеем думать и сказать, показал и доказал пред всем светом, что по прошествии четыредесяти лет от событий смоленских грудь русская не разучилась быть живой стеной для Отечества, и что эта стена не слабее железа и гранита. В самом деле, какая жертва всесожжения горела когда-либо долее, чище и ярче нашего Севастополя?

Дадим же друг другу руку и, оградившись знамением Святого Креста, станем твердо против врага, который, подобно впадшему в бешенство зверю, опасен не столько своей силой, сколько слепой разъяренностью, устремляясь нагло на всех и на все.

Но прежде всякого действия обратимся ко Господу с благодарностью за окончание вашего некраткого пути к нам и с совершением благословения на предстоящие вам труды и подвиги. Ибо аще не Господь сохранит град, всуе будет бде стрегий (Пс. 126; 1)! Аминь.

Речь Московскому ополчению 21 октября 1855 г.

Христолюбивые ратники Московского ополчения!

Путь ваш кончен! - вы стоите уже на берегу Черного моря пред лицом врагов... Теперь, призвав Бога на помощь, остается доказать самым делом, что доселе было у вас только в сердце и на устах... И мы совершенно уверены, что ваши мышцы и ваша десница не отстанут от ваших уст и вашего сердца: вы сделаете в десять раз более того, что обещали пославшим вас.

Та же Святая Церковь, которая благословляла вас, исходящих на путь к нам, которая не раз как Ангел Хранитель, являлась вам на пути, та же Святая Церковь исходит теперь во сретение вам с благословением при окончании вашего странствия, да ведаете, что путь ваш не есть обыкновенный путь ратный, а весь - от начала до конца - путь священный, и, можно сказать, крестный, которого концом не Одесса или Херсон, а Гефсимания и Елеон...

Сретая вас ныне на таком пути, не можем не обратить к вам евангельского приветствия: благословении вы, грядущие тако во имя Господне (ср.: Мф. 23; 39)!

Возбуждать вас после этого к мужеству против врага, значило бы забыть, что у вас из детства пред очами были Бородино, Тарутино, Малоярославец. О, такие люди не дрогнут ни пред каким врагом!.. Напоминать нам в настоящие минуты о терпении и самоотвержении воинском, значило бы не помнить о священном пепле Москвы, которую ваши отцы собственными руками принесли в жертву всесожжения за Отечество. О, такие люди скорее положат жизнь свою, нежели уступят врагу в собственность хотя одну пядень земли Русской.