Если доблестные сыны России будут достойны благословенного царствования мудрого и праволюбивого Николая, то Господь, оправдавый царствовать его над нами, не замедлит увенчать его и долготой дней. Тогда, по слову Писания, никакой - ни явный, ни тайный, враг ничтоже успеет... на него, и никакой сын беззакония не приложит озлобити его (Пс. 88; 23). Не приидет кнему никакое зло и рана не приближится телеси его (Пс. 90; 10). Он не убоится ни от страха нощнаго, ни от стрелы летящия во дни, ни от вещи во тме преходящия (Пс. 90; 5-6). Ибо - при недостатке естественных средств - Господь заповесть... Ангелом Своим... сохранити его во всех путех его(Пс. 90; 11).

Итак, еще повторим: желая мира и долгоденствия благочестивейшему помазаннику, приложим все усилия к сохранению собственного нашего мира с Богом. Грехи народа суть первые враги царя, равно как молитвы и добродетели подданных суть вернейшее хранение для самодержцев. Аминь.

Слово в день восшествия на престол благочестивейшего государя Николая Павловича, императора и самодержца Всероссийского, сказанное в Киево-Софийском соборе 20 ноября 1834 г.

Возшел еси на высоту, пленил еси плен: приял еси даяния в человецех, ибо непокаряющияся еже вселитися (Пс. 67; 19)

Так в одном из псалмов Давидовых пророчески изображено будущее величие Мессии, Спасителя человеков. Он представляется восходящим на чрезвычайную высоту могущества и славы, но единственно с тем, чтобы удобнее изливать оттуда милости на всех стоящих долу; изображается пленяющим великий плен, но токмо для того, чтобы всю добычу его обратить в даяния человекам. К самым противникам и врагам Своим является Он облеченным более милостью, нежели правдой; и они принуждены измерять высоту Престола Его наиболее по великодушию Седящего на нем: Возшел еси на высоту, пленил еси плен: приял еси даяния в человецех, ибо непокаряющияся еже вселитися...

Для слушателей-христиан нет нужды подробно изъяснять теперь, каким образом сбылось это величественное пророчество Давида над великим Потомком его по плоти. Многим, если не всем, и без напоминания известно, что изображаемое пророком восхождение Сына Человеческого на высоту означает Божественное могущество и славу, которыми увенчан Он по совершении великого дела искупления рода человеческого; что дивный плен, Им плененный, есть разрушение царства греха и смерти, и возвращение человечеству блаженства, им потерянного; что, наконец,даяния Его в человецех суть дары благодати Его, изливаемые в таком обилии на род человеческий, что самые противники благодатного Царства Мессии, то есть упорные грешники, могут участвовать в них, коль скоро обращаются с раскаянием к Престолу милосердия.

К настоящему торжеству нашему было бы ближе показать, как в зерцале Давидовом, отражающем Божественное лице Мессии, само собою отражается и священное лицо Богом венчанного и превознесенного монарха нашего. Отражается потому, что украшено чертами величия и благости, подобным тем, которыми сияет лице Спасителя человеков. И как удобно было бы сделать это! Для сего довлело (довольно было - ред.) бы одного простого и краткого повествования о деяниях царствования - столь же благотворного, как и великого. Но к христианским доблестям монарха нашего принадлежит и то, что они укрываются от многоглаголивого изъяснения. И кому неизвестно, что величие подобно величию Царя царей, никогда не преставало быть благотворным даже для тех, которые хотели бы умалить и затмить его?

Что же остается нам из слов Давидовых в назидание, если на основании их не может быть теперь полного собеседования ни о величии Царя Небесного, ни о доблестях царя земного? - Многое и важное. Что порфироносный пророк вещал о величии Мессии, то самое должно сказать и о величии всех истинных помазанников Божиих: все они восходят на высоту престолов, облекаются знамениями могущества и власти не для себя самих, а для временного и вечного блага подвластных им. И не против этой ли священнейшей истины, связующей союзом взаимной любви народы и царей, преимущественно устремляются ныне шатания людей буиих и ненаказанных, силящихся престолы царские обратить из предмета радостного благоговения для народов в предмет зависти и недоброжелательства? - Посему долг любви к Отечеству и благоговения к предержащей власти призывает нас ныне, сообразно цели настоящего торжества и духу божественного изречения Давидова, показать как можно ощутительнее, что величие престолов царских гораздо нужнее для блага народов, нежели для тех, которые восходят на оные.

Чтобы совершенно увериться в этом, довольно обратить внимание на благотворную цель такого величия.

Итак, посмотрим, для чего восходят благочестивейшие государи на престол. Первее всего, для того, дабы с высоты престола быть видимее для всех, требующих помощи. Кто не знает, что в обществах человеческих, как бы ни были они устроены, всегда есть много людей, требующих самодержавной защиты то от насилия, злобы и лукавства, то от превратностей жизни и судьбы? И лучшим преимуществом престолов царских всегда было и будет то, что они служат естественным прибежищем для всех скорбящих и обремененных.

В этом отношении о царе земном должно сказать то же, что Псалмопевец говорит о Царе Небесном: высок над всеми языки Господь; сего ради -на смиренные призирает, воздвизает от земли нища...  вселяет неплодовъ в дом и творит ее матерью о чадех веселящуся (Пс. 112; 4, 6, 7, 9). После сего умалите в мыслях высоту престола, и вместе с нею вы необходимо умалите покров бедствующего человечества.

Для чего благочестивейшие государи восходят на престол?