Христиане не должны страшиться бессмертия тиранов, которые повергают их в темницы, предают мучениям, самой смерти, - почему? потому что они убивают токмо тело,  и лишше что не могут сотворити (Лк. 12; 4). Это предполагает бессмертие!

Христианин несчастен, когда с ущербом совести приобретает власть над целым миром, - почему? - потому что кая же польза человеку, аще приобрящет мир весь, и отщетит душу же свою (Мк. 8; 36). Это предполагает бессмертие!

Христиане не суть окаяннейшие из всех человеков, - почему? - потому что они уповают на Христа не в сем токмо животе. Так все истины христианства или вытекают из истины бессмертия, или втекают в эту истину.

И какой же крепкой печатью запечатлена истина учения христианского о бессмертии! О Иисусе, любовь вечная! чего не сделал Ты, дабы избавить тех, елицы страхом смерти чрез все житие повинни беша работе (Евр. 2; 15)! Зная, что учение, не соединенное с примером, мало трогает грубые сердца человеческие, Начальник веры нашей Сам - углубись в сию мысль, христианин! - Сам благоволил войти во Гроб, дабы изнести из него уверение в бессмертии. Можно ли не поверить свидетельству воскресшего человека? Сколь же убедительно должно быть свидетельство о бессмертии воскресшего Иисуса! "Я не имею нужды в доказательствах разума, - вещает христианин, проникнутый этим убеждением. - Иисус сказал нам, что мы бессмертны, - этого довольно для моего успокоения: Бог Иисусов не может быть Богом мертвых".

Будучи свободен от страха уничтожения, человек, оставленный самому себе, впадает в еще больший страх правосудия Божия, которому предает его смерть. Страх сей столь естествен человеку грешнику и столь силен в нем, что все народы, не зная Бога Израилева, подобно Израилю приносили жертвы о живых и мертвых. Самая философия, несмотря на свою гордость, показывала человеку необходимость очищения, хотя не представляла к тому действительных средств.

Но для истинного христианина страх Божественного правосудия не существует; смерть Иисуса Христа, подъятая для умилостивления правды Божией, человеческими грехами раздраженной, уничтожает страх этот. В самом деле, для чего умер Богочеловек? Ужели для того токмо, - как суесловит разум, еще не совершенно плененный в послушание веры, - чтобы запечатлеть Кровию истину учения Своего? Нет! цель Его смерти гораздо выше сей цели. Священное Писание ясным образом и в бесчисленных местах свидетельствует, что Иисус Христос умер за грехи наши, что Он подъял мучения, дабы нас избавить от мук вечных.

Если бы Иисус явился на горе Сионской, как некогда являлся на Синайской, если не с громами и молниями, так как это не приличествовало завету благодати, то с сонмами Ангелов, которые и в Царстве благодати восходят над Сына Человеческого, - то ожесточенные враги Его, может быть, скорее бы поверили Его Божественному посольству, нежели когда Он умер за истину Своего учения.

Взглянем еще, слушатели, на Иисуса в саду Гефсиманском, готовящегося к смерти, дабы совершенно увериться, что смерть Его есть жертва за грехи наши. Приближаясь к смерти, Он должен был исполняться радостью.

Все это не должно ли было произвести в душе Иисуса радости при Его отшествии из мира сего, тем паче, что Он возбуждал учеников Своих радоваться о том, что Он идет к Отцу? И если ученики Его впоследствии с радостью текли на смерть, то можно ли подумать, чтобы Начальник и Совершитель веры их скорбел, отходя на Крест? Между тем, что видим мы в Иисусе? - Скорбь глубокую, капли кровавного пота, слезные вопли, да мимоидет... чаша сия (Мф. 26; 39). Отчего такое различие между смертью учеников Иисусовых и Самого Иисуса? Оттого, что те находили смерть уже обезоруженной; те шли к судилищу милосердия, а Сей -к судилищу правосудия. Кратко: Иисус скорбел пред смертью потому, что смерть Его была жертвой за грехи человеческие.

Иисус умер за грехи мои, - вещает любящая Его душа, - посему я не страшусь более стрел Небесного правосудия. Пусть ангел-истребитель возносит на меня мстительную десницу; он не найдет во мне ни одного места, которое не было бы покрыто Кровию Божественного Агнца. Пусть князь тьмы предстанет одесную меня, как некогда он предстал одесную первосвященника Иисуса, и указывает на гнусные ризы моей естественной нечистоты; я уже слышу утешительный глас Отца Небесного:отимите ризы гнусные от него (Зах. 3; 4) и облеките его в одеяние бело.

Наконец, смерть может казаться страшной для человека потому, что лишает его наслаждения благами настоящей жизни. В самом деле, сколь ни несовершенны эти блага, тем не менее весьма прискорбно разлучаться с ними тому, кто не уверен, что за гробом он будет наслаждаться если не лучшими, то, по крайней мере, подобными благами.

Но для истинного христианина и этого страха не существует; он совершенно уверен, что, теряя через смерть блага земные, он получает блага небесные, несравненно высшие. Смерть Иисуса Христа, будучи жертвой за грехи, вместе служит печатью того блаженного завета, которым Сей Ходатай Бога и человеков утвердил приобретенное Им сокровище любви Божией за верующими во имя Его. Какие же это сокровища? Ах! они столь много превышают все блага земные, что самые святые писатели, которые вещали Духом Божиим, не могли иначе выражать их, как токмо чертами сравнительными и даже отрицательными. Так, жилище небожителей они представляют в виде града, которого основания... украшена... всяким драгим камением, коего дванадесятъ врат суть дванадесятъ бисеров, коего стогны... злато чисто, яко сткло пресветло, в котором нет уже храма, поелику Сам Господь бо Бог Вседержитель Храм ему есть, и Агнец, Который не требует солнца и луны, да светят в нем, слава бо Божия просвети его, и светилник его Агнец (Откр. 21; 19,21, 22, 23). Вообще же, за признание святых писателей можно почитать свидетельство одного из них, который говорит, что ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящым Его (1 Кор. 2; 9).

И мы, имея обетование толиких благ в мире грядущем, еще не хотим расстаться с миром настоящим, который весь во зле лежит! И Ангел смерти еще должен, так сказать, насильно восхищать нас из среды сует, дабы преставить в обитель вечного покоя! О, суетные блага мира! доколе вы будете приводить у нас в забвение Небесное наше Отечество? О, сокрушенные кладенцы мирских удовольствий! доколе мы будем возлежать над вами, не помышляя об источнике воды живыя? Душа бессмертная, душа омытая Кровию Сына Божия, душа - наследница вечных благ! восприими полет, достойный тебя, вознесись над страхом смерти, пари к источнику бытия твоего.

Но тщетно, слушатели, будем возбуждать дух к презрению смерти, если в нас нет семени живота вечного. Смерть не страшна для истинного христианина; а для ложного, каковы все "устные" христиане, она страшнее, нежели для язычника. Посему будем стараться о том, чтобы соделаться истинными христианами; будем умерщвлять земные уды наши, влекущие нас долу; будем водворять в себе смерть Христову, которая есть единственное семя живота вечного. Паче же всего будем любить Иисуса; любовь к Нему соделает в нас все, что нужно для победы страха смертного. Теперь мы имеем много утешителей, собеседников, друзей; но в час смерти один будет утешитель, собеседник и друг - Иисус.