Между таким множеством слушателей, нас теперь окружающих, без сомнения, есть душа, и может быть не одна, которая жаждет услышать от нас теперь не красного слова в услаждение слуха и воображения, а, якоже подобает воистину, слова спасения. Что и нам желать возвещать с сего места, как не это слово спасения? и кому, как не таковым душам? Ибо что нам до тех слушателей, как бы они ни были мудры и славны о себе самих, которые слушают проповедующих только из одного любопытства, для того, чтобы после хвалить или осуждать слышанное? Это - не наши слушатели, а мы - не их проповедники! Нам нужна не похвала, а спасение слушающих! Таковых ищем мы для собеседования, и хотя бы нашлась одна таковая душа, мы готовы раскрыть для нее все сокровища Евангельских истин, все источники утешения духовного во Христе Иисусе Господе нашем.

Что же, однако, возвестим мы тебе, душа, жаждущая своего спасения? Чтобы преподать тебе теперь то, что именно требуется по твоим обстоятельствам, для этого надлежало бы знать их нам и ведать, чего недостает твоему уму или твоему сердцу. Но мы не знаем сего: это доведомо единому всеиспытующему Духу Божию. К Нему убо и обратим мы внимание твое. Ибо для чего Он сошел некогда с неба в виде огненных язык? Для того, чтобы, заняв место восшедшего на небеса Спасителя нашего, быть для всех нас Наставником и Утешителем, вразумлять и руководить нас во всем, что необходимо для нашего спасения. Для чего и мы все знаменуемся печатью сего Духа при Крещении и в Таинстве миропомазания, как не для того, чтобы иметь право обращаться к Нему во всех наших недоумениях, нуждах и скорбях? - Итак, к этому всеведущему Наставнику, к этому всемогущему Утешителю обращайся, возлюбленная душа, и за наставлением во время тьмы и мрака, и за утешением в час скорби: Он научит всему, утешит во всем, скажет и возвестит то, чего нельзя * услышать ни от кого на земле.

А между тем и мы, по должности служителей слова и Таинств, дерзнем о Его же пресвятом имени сказать тебе нечто. Если ты, душа, воистину жаждущая спасения, то ты должна помнить, что мы здесь ходим верою, а не видением, и потому должна стяжевать и хранить веру правую как первое и главное сокровище в жизни. Разум для тебя должен быть уже вторым руководством, а первым и главным - Евангелие. Церковь должна быть для тебя такой матерью, которая выше и почтеннее всякого родства на земле.

Если ты воистину душа верующая, то Крест Христов должен быть для тебя драгоценнее всего, ибо в нем наше оправдание и спасение. Без него мы -грешники, а для грешников Бог неприступен. Посему, чем бы чада века не хвалились и в чем бы не полагали своего упования, наша с тобою похвала -Крест, наше упование - Распятый на нем!

Если ты воистину душа верующая, то должна твердо знать, что христианство не в слове... но в силе (1 Кор. 4; 20), что истина во Христе состоит в том, чтобы совлечься ветхого человека со всеми страстями и похотями его и облечься в человека нового, созданного по Богу в правде, преподобии и истине; что Христос Спаситель наш должен быть в нас и мы в Нем, что в Нем токмо можем мы приносить плод правды и всяких добродетелей, а без Него - с одними своими силами, как бы они велики ни казались нам и другим, мы - как ветвь без корня и влаги.

Если ты воистину душа верующая, то ты душа, проникнутая любовью ко всембратиям твоим по плоти той любовью, которой правила и образцы берутся не из обычаев мира, а из Евангелия, которая, по свидетельству апостола Павла, никому не завидит, ни над кем не превозносится, нигде не ищет своих си, никогда не радуется о неправде, радуется же о единой истине, которая не раздражается... не безчинствует... вся терпит... вся уповает, вся покрывает, николиже отпадает и готова положить за спасение ближнего самый живот свой (см.: 1 Кор. 13; 4, 5, б, 7, 8). Если ты воистину душа верующая, то ты вместе с этим душа уповающая. Ты постоянно ожидаешь века грядущего и пришествия Господа своего. Знаешь, что Он придет в полунощи, то есть в час, о котором никто не знал и в который никто Его не ожидал, кроме рабов, бдящих на своей страже выну, - и потому всегда готовишь себя к сретению Его, то есть держишь в запасе не одни праздные светильники, но и елей благих дел, особенно смирения и милосердия к бедным. Если ты воистину душа верующая, то быть не может, чтобы ты не терпела от мира и его поклонников (сластолюбцев -ред.), чтобы правила твои не казались странными, чтобы тебя не сопровождали иногда пересудами, насмешками, а, может быть, и гонением. Не дивись этому; удивительнее было бы противное, то есть если бы мир возлюбил тебя и твои правила, ибо он поступил бы в таком случае против своей природы и своих выгод, даже поступил бы против твоих истинных выгод, - ибо для тебя гораздо полезнее ненависть мира, нежели любовь его. Первая, волей или неволей, удаляет тебя от его соблазнов; а последняя могла бы усыпить и ослепить твой дух. Если ты душа воистину верующая, то ты душа смиренная и выну кающаяся. Сколько бы мы ни старались, по примеру святого Давида, ненавидеть всяк путь неправды (Пс. 118; 128) и устремляться к исполнению всякой заповеди, сколько бы при помощи благодати Божией действительно ни успевали в том и другом, - все еще много остается в нас от ветхого Адама, много если не дел прямо худых и богопротивных, то мыслей нечистых, желаний порочных, движений сердца плотских, много неверностей благодати Божией, хладностей преступных, нерешительности нехристианской, недоумений языческих. Посему доколе живем и действуем, дотоле должны ежечасно повторять молитву мытаря: Боже, милостив буди мне грешному! - и прибегать к бане пакибытия, то есть слезам покаяния. Если ты душа воистину верующая, то ты душа всегда самоумирающая.

Если ты душа воистину верующая, то ты пребываешь под особым Промыслом Божиим. Может быть, Он находит нужным не являть тебе Своих действий видимо и ощутительно, да не превозносишься, но тем не менее Он хранит и будет блюсти тебя, яко зеницу ока, доколе ты пребудешь верной Его тайным мановениям. Посему, если бы тебе, по Его же премудрому попущению, досталось идти и посредисени смертный, не убойся зла, памятуя, что Он, Всемогущий, всегда с тобою, хотя бы тебе и казалось, что ты оставлена всеми. С другой стороны, может быть, ты из числа тех, от которых, яко друзей и присных, нет ничего закрытого, которые удостоены близости и ущедрены явными дарами благодати: в таком случае блюди, еже имаши, за десятью замками, ибо врагов и татей много, а сосуд наш скуделен, внутренняя клеть наша некрепка и небезопасна. Что еще сказать тебе, возлюбленная душа? - Благодари Господа, изведшего тебя из области тьмы, в которой доселе остаются столь многие, озарившего тебя чудным светом Своим, который безплодно светит для всех прочих, и удостоившего тебя даров благодати своей, без которых ты, и поставленная на путь жизни, не могла бы сделать ни одного шага, благодари и неослабно тецы (беги и приближайся - ред.), дондеже достигнешь, забывая задняя и выну простираясь в предняя. Трудись и молись; молись и уповай; уповай и терпи; терпи и радуйся! Еще бо мало, и Грядый приидет и неукоснит (Евр. 10; 37). Придет и мзда Его с Ним. Тогда (не прежде) почием от трудов, приимем за все сторицей, узрим якоже есть, все постигнем и за вся возблагодарим. Тогда вспомним, может быть, и сию краткую беседу нашу и познаем друг друга лицом к лицу, а не в гадании токмо, как теперь. Аминь.

Слово при посещении паствы, сказанное в городе Белополье 18 августа 1845 г.

Из всех градов наших позднее всех увидел я ваш град, возлюбленная братия. Увидел позднее, но тем более радуюсь духом, находя у вас в такой степени усердие к вере и храмам Божиим, как свидетельствует о том и число их, и вид - внутренний и внешний. Так и должно быть! - Окрестности ваши славятся обилием хлеба; худо, если бы для тела было у вас много брашна, а для души мало, ибо душа наша стократ важнее тела. А что может напитать ее, кроме слова Божия? И где услышать это слово, как не в храме? Тут приемлет пищу всякий: и богатый и бедный, и ученый и невежда, и старец и отроча. Посему горе тем градам, которые процветают торговлей и промыслами, и увядают благочестием! Горе тем домам, которые возвышаются камением и железом, и упадают благими нравами от роскоши и нечестия.

Блюдитесь, братие мои, этого духа сластолюбия и гордости житейской. Тем паче блюдитесь основывать благосостояние свое на лжи и обмане, на притеснении ближних и слезах наемничих. По грехам нашим ныне многие увлекаются тлетворным духом мира, предаются невоздержанию и сладострастию, доходят даже до нарушения всех законов совести и правды. Как бы таковые ни высились и ни процветали по наружности, не соблазняйтесь их примером! Долго ли на земле может благоденствовать грешник? Придет смерть и развеет как прах, все неправедно стяжанное, а бедная душа за малое время суетных удовольствий пойдет на мучения вечные. Лучше всю жизнь, если Господь так даст, провести в нищете и лишениях, нежели, поправ совесть и страх Божий, обогатиться неправдой. Лучше весь век страдать от гонений и клеветы, нежели лишиться благодати Божией. Лучше на одре болезни лежать или в темнице сидеть, нежели убить грехом душу.

Не дивитесь, если вы, и поступая во всем честно, не будете иногда счастливы в этом мире. Мир сей, после падения нашего в раю, существует уже не для счастья нашего на земле, а для приготовления нас к блаженству вечному на небе. Посему-то в этой жизни нередко страдали люди самые святые. Даже добрым людям свойственнее иногда лишаться, нежели блаженствовать, ибо радости земные редко не портят человека, приводя у него в забвение небо и вечность, а скорби и скудость, напротив, служат ему во спасение, невольно заставляя его помышлять о смерти и ожидать жизни будущей.

Впрочем, честность и здесь нередко бывает награждаема от людей и от Господа. Есть неотъемлемые даже у веры и добродетели блага, как лучи у солнца. Добродетельный, во-первых, спокоен внутри, в совести, тогда как человек злотворный, как бы ни казался по наружности доволен и весел, всегда внутри смущен и боязлив. Во-вторых, люди, как ни (были бы-ред.) злы, но всегда любят больше смиренного, нежели гордого, доброхотливого, нежели упрямого и неуслужливого, кроткого, нежели гневливого, умеренного и воздержного, нежели мота и пьяницу. В-третьих, добродетель ведет за собою здравие и долголетие, а порок умаляет здравие, рождает болезни и ускоряет смерть. Поэтому уже самому лучше быть добродетельным, нежели порочным.