Итак, ничто да не препятствует радости нашей: сей день, егоже сотвори Господь, возрадуемся и возвеселимся в онь! (Пс. 117; 24). Возрадуемся о Царе Небесном, Который, яко жених от чертога, исшел ныне от гроба Своего. Возвеселимся о царе земном, который, подобясь верному другу женихову, поспешил ознаменовать сие исшествие даром веры и любви своей.

Но радуясь сей сугубой радостью, не забудем, братие, что есть одно царственное облачение, в которое надобно облещись уже не одним служителям алтаря, а всем верующим во имя распятого и воскресшего Господа, Который всех истинных последователей Своих, по свидетельству Тайновидца, сотворил есть иереи Богу (Откр. 5; 10). Это те драгоценные ризы, о коих написано: побеждали… облечется в ризы белыя… и исповем имя его пред Отцем Моим и пред Ангелы Его (Откр. 3; 5). Есть царское облачение, коим каждый истинно верующий украшен уже и здесь, в продолжение земного странствования. Это оное божественное облачение, о котором ныне в слух ваш возглашала Святая Церковь: елицы… во Христа крестистеся, во Христа облекостеся (Гал. 3; 27). Блажен бдяй, и блюдый сии ризы своя, да не наг ходит (Откр. 16; 15). Блажен, кто, и не соблюдши первой чистоты, умел покаянием и верой убелить их паки в Крови Агнчи! (Откр. 7; 14). Но стократ несчастен тот, кто не умел ни сохранить, ни возвратить благолепного одеяния души своея. Таковый обрящется наг в тот великий день всеобщего воскресения, когда надобно будет начать праздновать Пасху уже не временную, а вечную.

Да сохранит Господь от сей ужасной наготы всех нас благодатью своею и молитвами святых угодников, зде нетленно почивающих! Аминь.

Слово в Понедельник Светлой Седмицы

Христос воскресе!

Когда хотят праздновать в честь какого-либо высокого и важного лица, то обыкновенно стараются узнать, что ему особенно нравится, и что для него противно. — Мы, братие, предначали вчера празднество в честь лица самого великого и важного, — в честь Господа и Спасителя нашего, за нас пострадавшего и для нас воскресшего. Посему тем нужнее для нас знать верно, что Ему в нашем праздновании может быть благоугодно, и что противно.

Кто же нам откроет сие? О привычках и наклонностях сильных земли узнают от их приближенных. К нашему Господу ближе всех те, кои всегда творят волю Отца Его. Один из таковых был святой Павел, который пользовался за сие еще на земле такой постоянной и великой близостью к Воскресшему, что мог сказать о себе: живу не ктому аз, но живет во мне Христос (Гал. 2; 20).

Скажи же нам, Божественный апостоле, как лучше праздновать пасху, — праздновать так, чтобы сим празднованием угодить воскресшему Господу. Он так много страдал за нас, что для нас было бы величайшим несчастьем, если бы еще и наше празднование послужило для Него в огорчение.

Когда действительно хотите, отвечает апостол, праздновать достойным образом Пасху; то празднуйте оную не в квасе весте, не в квасе злобы и лукавства, но в безквасиих чистоты и истины: ибо Пасха наша за ны пожрен бысть, Христос (1 Кор. 5; 7–8).

Итак, вот чего не любит Господь наш, и чего по тому самому ни под каким видом не должно быть у нас среди настоящего празднества в честь Его: — это ветхий квас, иначе квас злобы и лукавства! Вот что Ему приятно и чем по тому самому как можно более должно запастись каждому из празднующих: это безквасие чистоты и истины!

"Но почему апостол, говоря о Пасхе, упоминает о квасе? Что за отношение между квасом и Пасхой?" — Следующее: давая совет, как праздновать христианам свою Пасху, апостол имел притом в виду пасху иудейскую. Иудеям, во время празднования ихпасхи, под опасением смерти, повелел Господь беречься всего квасного (Исх. 12; 15): посему они за несколько дней до пасхи оставляли, и теперь оставляют, употребление кваса. Имея в виду такой обычай и такую строгость Церкви ветхозаветной, апостол советует то же делать и христианам, во время празднования своей Пасхи, то есть наблюдать безквасие. Но иудей берегся кваса вещественного, ибо был под законом обрядовым, под стихиями… мира (Гал. 4; 3); а христианин должен беречься кваса духовного — злобы и лукавства. Иудей вкушал в продолжение пасхи опресноки, бывшие только символом чистоты, а христианин должен питаться самой вещью, иметь чистоту духовную. Вот почему апостол говорит таким сравнительным языком, и рассуждая о том, как христианам праздновать Пасху, упоминает притом о квасе и велит его беречься!

Но важность совета апостольского не в выражении, а в существе вещи; и на сие-то, братие, должны мы обратить теперь все наше внимание. Апостол требует, чтобы у празднующих Пасху не было, во-первых, злобы. И зачем ей быть тут? Пусть она останется в сердце врагов Иисусовых, в сердце Иуды, Пилата и ему подобных (о, если бы не было ее и там!); а в сердце христианина зачем быть злобе? На кого злиться? — Не за всех ли умер Христос, и не для всех ли воскрес? Он умер и воскрес для всех, а мы не в состоянии будем, ради Его, перенести какой-либо обиды, какого-либо слова? Что же мы за последователи Его? Если бы кто обидел нас и самой жестокой обидой, то мы должны простить ему ныне, ради Воскресшего. Ибо при такой радости не время считаться обидами. Никто более нас самих не прогневал Царя Небесного; но воскресший Господь всем исходатайствовал прощение. Нам ли, помилованным, продолжать злобу? Прощенным ли считать долги? Напротив, если бы кто имел врага самого жестокого, то нарочно употреби все усилия примириться с ним в настоящие дни: превратив злобу его в любовь, ты премного угодишь Воскресшему, составишь для него празднество самое светлое. "Но как явиться к такому врагу?" А как Господь являлся врагам Своим ради тебя! Явись о имени Иисуса, скажи: Христос воскресе, и докажи сие на деле; объяви, что Воскресший не велел питать вражды, что ты исполняешь повеленное от Него, скажи сие, и требуй мира и любви. Послушает? — Ты приобрел брата, отнял его у сатаны и даровал Господу. Не послушает? — Ты сам вышел из области смерти; ибо "ненависть", — по слову апостола, — "есть смерть" (1 Ин. 3; 14).

Второе требование святого Павла состоит в том, чтобы у празднующих Пасху не было лукавства. Лукавство никогда неприлично христианам; ибо для чего лукавить тем, кои все должны быть братиями, все созданы и воссозданы во Христе для истины, кои идут к одной цели, сражаются с одними врагами, пользуются одними средствами спасения, для коих всех истина столь же необходима, как воздух? Но тем паче в настоящие дни неприлично христианину иметь и малейший вид лукавства. — Ибо что говорит он ныне другим, и что слышит от других, встречаясь с ними? Говорит: Христос воскресе!Слышит: воистину воскресе! То есть, мы все христиане делаемся ныне свидетелями и благовестниками истины Воскресения Христова, и потому повторяем оную все стократно, вопреки иудеям, силившимся и теперь еще силящимся сокрыть сию истину в неправде, клеветавшим и теперь еще клевещущим на апостолов Христовых, будто они похитили тело своего Учителя. Но в свидетеле всего нужнее любовь к истине: тому не верят, когда говорит и правду, кто часто говорил неправду. Посему, предаваясь лукавству и лжи в настоящие дни, мы сим самым лишим язык свой всей силы, отвратим от себя всякое доверие, не только врагов нашей веры, иудеев, магометан и других, но и самых присных наших; ибо от лживого, — скажет всякий, — кая истина! (Сир. 34; 4). В таком случае лучше не говорить: Христос воскресе! И не отвечать: воистину воскресе! А молчать, зная свое недостоинство. Но как молчать, когда все говорят и свидетельствуют о воскресении? Такое молчание было бы тяжелее смерти. Значит, надобно возлюбить истину, и удалить от себя всякий вид двоедушия: неискренности, хитрости и лукавства, дабы соделаться достойным свидетелем истины Воскресения Христа.

Наконец, апостол требует для достойного празднования Пасхи чистоты и истины. Праздник всякий любит чистоту; вследствие чего, мы очищаем к праздникам домы наши и одежды; измываем самих себя. Но для Воскресшего нужна не сия чистота. Он готов принять нас в рубищах, готов нагих посадить за трапезу с собой, коль скоро душа чиста и облечена в одежду невинности. И напротив, измовенные уста для Него отвратительны, когда на них привитает ложь и нечистота сердечная: и светлая одежда для Него хуже вретища, когда под ней сокрываются страсти, когда она куплена притеснением ближних. Посему, празднуя Пасху, надобно заботиться не об одной чистоте домов и одежде, а паче о чистоте души и сердца.