Таким образом, без Воскресения Христова, гроб Его был бы вместе и гробом веры христианской: потому что все, прежде веровавшие в Него, перестали бы верить, потому что никто не принял бы на себя труда проповедовать веру в того, кто умер и не воскрес; потому, наконец, что проповедь эта сама по себе не стоила бы доверия.

Но теперь гроб Иисуса Христа есть святилище, в коем совершилось торжество веры христианской. Не напрасно Сам Иисус Христос, когда иудеи требовали от Него новых чудес в удостоверение, что Он есть единородный Сын Божий, отвечал, что другого знамения не дастся им, кроме знамения Ионы пророка (Мф. 12; 39–40), то есть воскресения; не напрасно, отходя на страдания свои, Он изрек, что наступает время, когда прославится Сын Человеческий (Ин. 13; 31). В воскресении своем Он подлинно прославился; — и прославился, по замечанию апостола Павла (Рим. 1; 4), уже не как пророк, ниже яко Сын Человеческий или Мессия, но яко Сын Божий, в Коем обитает вся полнота Божества (Кол. 2; 9).

Кто не узнает Сына Божия в воскресшем Иисусе? Фарисеи и книжники не будут более требовать знамения с неба: теперь перед ними отверзлось целое небо, да видят, что Сын Человеческий паки "восходит туда", откуда пришел (Ин. 6; 62. 8; 14). И первосвященники не скажут: аще Царь Израилев есть, да снидет ныне со креста (Мф. 27; 42). Распятый, и не сходя со креста, показал, что Он есть Царь земли и неба. Сам диавол не дерзнет теперь говорить: аще Сын еси Божий, верзися низу (Мф. 4; 6). Сын Божий вергнулся низу — на крест, и — чин природы изменился! Теперь явно для всех, что воскресший Иисус, яко Господь жизни и смерти, "имеет область положить душу Свою, и опять приять ее" (Ин. 10; 18). Он восхотел предать ее для спасения мира, и предал; восхотел снова приять, и приял. Илия не пришел спасти Его; Он спас Сам Себя. — Отверзаются… ли тебе страхом врата смертная, — вопрошал некогда Бог Иова, — дабы доказать ему его ничтожество и свое всемогущество, — вратницы же адовы видевше тя, убояшася ли? (Иов. 38; 17). Отверзаются, можем теперь отвечать мы, отверзаются перед нашим Искупителем, Который пленил и разрушил ад.

В каком благолепии является теперь самый Крест Христов, на котором вместе с Иисусом распята была, можно сказать, самая вера! Кто не видит, что это знамение проклятия для других, для Иисуса было жертвенником, на коем принесена всемирная жертва, — что Бог принял сию жертву в воню благоухания, — что достоин… Агнец заколенный прияти… честь и славу! (Откр. 5; 12).

После этого, что может поколебать веру нашу, когда сама смерть и ад не одолели ее в лице Начальника и Совершителя веры? — "Я знаю", — восклицал некогда апостол Павел, — "я знаю, в кого верую, — знаю, что Спаситель мой есть Бог, Который силен сохранить залог спасения моего до своего славного пришествия" (2 Тим. 1; 12). Пусть теперь сыны погибельные восстают со своими сомнениями, возражениями на Господа и на Христа Его, пусть поносят веру нашу: мы не будем спорить с ними, — скажем только: "умрите и воскресните, как умер и воскрес Спаситель наш, — и мы поверим вам".

2. Воскресение Иисуса Христа есть высочайшее торжество добродетели

Добродетель, гонимая на земле, никогда, братие, не оставляла совершенно лица земли, являясь в избранных Божиих, кои сияли, якоже светила в мире (Флп. 2; 15). Но какая была участь добродетели? — Камением побиени быша, претрени быша, искушени быша, убийством меча умроша: проидоша в милотех… лишени, скорбяще, озлоблени (Евр. 11; 37): вот история людей добродетельных, начертанная самим Духом Святым! — Святые Божий человеки трудились в вертограде Господнем не из платы земных благословений: но правосудие небесного Домовладыки требует, чтобы не один конец был благому и злому… жрущему и не жрущему (Еккл. 9; 2). И сколько раз слышался глас жалобы и печали: "чтояко путь нечестивых спеется (Иер. 12; 1), праведники же пожинаются сами, яко класы?"

Промысл оправдывал иногда видимо пути свои; не раз пред лицом всего мира, вменяющего житие праведных в посмех (Прем. 5; 3), добродетель торжествовала над пороком; не раз, повергаемые в горнило искушений, праведники выходили из него, как злато чисто, не только пред очами Божиими, но и пред очами врагов своих. Но торжество добродетели всегда оставалось неполно; на венце, коим украшались праведники, всегда приметны были терны: поелику и добродетель сынов человеческих всегда несовершенна, нечиста. Между тем для посрамления торжеств мира суетного надлежало явить полное торжество добродетели. Для сего требовалась чистейшая добродетель, величайшее искушение и всесовершенная слава.

Таково Воскресение Иисуса Христа! — Что была вся жизнь Его, как не единое непрерывное служение Богу и ближним? Иудеи, почитая Его воскресшим пророком, не напрасно недоумевали, какой пророк воскрес в Иисусе. Ибо в Нем, можно сказать, воскресли все пророки и праведники. В Нем вера Авраама сочеталась с подвижнической жизнью Иеремии, ревность Илии облеклась кротостью Моисея, чистота Иосифа совокупилась с терпением Иова. Между тем, что было уделом этих добродетелей? — Какой праведник был посрамлен, презрен, умучен более Иисуса Христа? На одной Голгофе, в лице Его, были поруганы все добродетели. Поругана святая преданность в волю Божию; упова на Бога, да избавит ныне Его (Мф. 27; 43). Поругана любовь к ближним: иныя спасе, себе ли не может спасти (Мф. 27; 42). Поругано смирение: аще Царь Израилев есть, да снидет ныне со креста. Поругана истинность:помянухом, яко льстец он рече (Мф. 27; 63).

Но зрите торжество благочестия! — Какая из добродетелей не увенчана ныне в лице Воскресшего? — Он смирил себе, послушлив быв… до смерти… крестныя: и вот Бог Его превознесе, и дарова Ему имя… паче всякого имени, да о имени Иисусове всякое колено поклонится, небесных и земных и преисподних!(Флп. 2; 8-10). Он, богат сый, обнищал для нас (2 Кор. 8; 9), не имел где главы подклонити (Мф. 8; 20): и вот предана Ему всяка власть на небеси и на земли (Мф. 28; 18)! Он из любви к ближним отдал душу Свою: и вот души всех сынов человеческих предаются Ему во власть, яко Искупителю и Судии!

И это еще только видимые для нас следы торжества невидимого. Если бы мы, по обещанию Спасителя, узрели небо отверстым (Ин. 1; 51): какое бы торжество добродетелей открылось в лице Его пред очами нашими! Там увидели бы мы Сына Человеческого за приятие смерти, славою и честию венчанна (Евр. 2; 9), сидящего одесную силы Божия (Лк. 22; 69); увидели бы двадцать четыре старца, повергающих венцы свои пред Агнцем закланным (Откр. 4; 10); увидели бы сонмы Ангелов, не "восходящих уже и нисходящих" над Сына Человеческого (Ин. 1; 51), а закрывающих лица свои от неприступной славы Его лица.

Какое же сердце, любящее добродетель, может не радоваться при таком торжестве Сына Человеческого? Это торжество истинно всемирное, в коем может участвовать самый язычник. Пусть он не верит в Божество Иисуса Христа; довольно, если он верит в Бога и добродетель, дабы радоваться о том, что святейший из сынов человеческих столь величественно награжден ныне самим небом. Правосудный Бог показал в Воскресении Иисуса Христа, как Он прославляет любящих Его, показал перед всем родом человеческим, что Он никогда не забывает труда любве, подъятого во имя Его (Евр. 6; 10), и что все торжества мира суть ничто перед торжеством праведника.

Итак, христианин, теперь смело проходи путь искушения и не уклоняйся Голгофы: она есть лествица к небесной славе. Если Промысл еще на земле не увенчивает твоего терпения так, как увенчиваются ныне страдания воскресшего Иисуса: то потому, что ты предназначен для неба, где сокрыты все награды. И Его торжество только началось видимо на земле — в утешение всех страдальцев, — а продолжается всецело на небе.