Доколе человек не достигнет своего во Христе воскресения, дотоле в нем все искажено страхом смерти, а следовательно и рабством греху, а из непознавших еще благодати и воскресения искажений избегают лишь те, о которых сказано: «Блаженны не видевшие, но веровавшие».

* * *

Непостижимой и неопределимой в своих истоках, в своей вечной основе духовной жизни, простой и единой в своем существе — мы не знаем имени. Быть может кто-нибудь назвал бы эту область — сверхсознанием… но слово это и непонятное и ничего не определяющее, кроме соотношения между рефлективным сознанием и тем миром, который выходит за пределы его.

Из этой неопределимой области, переходя в сферу, подлежащую уже нашему внутреннему наблюдению и даже известному контролю, духовная жизнь выявляется двояко, а именно: как духовное состояние или переживание, и как догматическое сознание. Эти два аспекта, различные и как-то даже раздельные в своем «воплощении», т. е. в своем оформленном выявлении в нашей эмпирической жизни, по существу своему есть единая нераздельная жизнь. В силу этого — всякое аскетическое действие, всякое духовное состояние неразрывно связано с соответствующим ему догматическим сознанием.

Имея в виду вышесказанное, мы всегда старались уразуметь — с каким догматическим сознанием была связана великая молитва и великий плач Старца за мир.

Если слова Старца, трудно постижимые в их святой и великой простоте, перевести на язык, более доступный пониманию современных людей, то ниже мы надеемся приблизиться к выражению его догматического сознания.

Старец говорил и писал, что любовь Христова не может потерпеть ничьей гибели и в своей заботе о спасении всех она идет к достижению своей цели путем жертвы.

«Монаху Господь дает любовь Святого Духа, и от этой любви сердце монаха печально о народе, потому что не все спасаются. Сам Господь до того был печален о народе, что предал Себя на крестную смерть. И Божия Матерь ту же печаль о людях носила в сердце Своем; и Она, подобно Своему возлюбленному Сыну, всем до конца желала спасения. Того же Духа Святого дал Господь Апостолам и Святым Отцам нашим и пастырям Церкви» («О Монахах»).

Подлинно по-христиански спасти можно только любовью, т. е. привлекая, никакому насилию нет места. В своем искании спасения всех — любовь влечется идти до конца, и потому она объемлет не только мир ныне живущих на земле, но и уже умерших, и самый ад, и тех, которые еще имеют родиться, т. е. всего Адама. И если ликует и радуется любовь, когда видит спасение братий, то плачет и молится, видя обратное, т. е. гибель их.

Мы спросили Старца: как может кто-либо любить всех людей? И где найдешь такую любовь, чтобы стать единым со всеми? Старец ответил:

— Чтобы стать со всеми единым, как говорит Господь: да будут все едино (Иоан. 17, 21), не нужно нам ничего придумывать, у всех у нас единое естество, и потому естественно было бы нам всех любить, а силу любить дает Дух Святый.

Сила любви — велика и победоносна, но не до конца. В человеческом бытии есть некая область, где даже любви положен предел, где даже она не достигает полноты власти. Что же это такое?

Свобода.

Свобода человека подлинно реальна и настолько велика, что ни жертва Самого Христа, ни жертва всех, пошедших вслед Христу, не может с необходимостью привести к победе.