Как многие ошибочно полагают, в русской истории церковь и государство связаны не цезаропапизмом, а волею народа и только через него, который делегировал царю две свои функции: ношение власти и представительство в Церкви.

«Государь есть глава народа в делах церковных, но ни в коем случае не глава Церкви…»

IV

Вот этот‑то герой исторического процесса, действующий творец своей истории — русский народ, — во всех своих переживаниях и проявлениях, и занимает мысли Хомякова.

В том, как Хомяков понимает русских, любопытно и своеобразно скрещиваются два понятия, сыгравшие позднее исключительную роль на двух крыльях общественности, к тому же совершенно противоположных: народничество и национализм.

Классические примеры «русского национализма» всегда давала правая общественность, которая частенько упирала свою мысль в крайний шовинизм. Национализм в России покрывал собой наиболее агрессивные государственно–правовые и территориальные притязания русской империи.

«Народничество» — это плод мысли левых интеллектуалов, революционеров, которые мало интересовались русской империей и пребывало не в государственном, а в социальном максимализме. Оно искало народную трудовую правду, в той же русской среде и особенностях быта, где искал свою правду Хомяков.

Ни на одном языке, нет границы между словами: нация и народ. Ни на одном языке эти понятия не ведут к противоположным словообразованиям — национализм и народничество. А за этими словами стоят не только люди, но дело и решения. Вот почему в России исконная правда заключена в каждом из них, была различной и спорной.

Кем был Хомяков? Народником или националистом? Эти слова позднее стали чётче определять особенность смысла каждого. Но в те времена, он — Хомяков, не был ни тем, ни другим. Для настоящего националиста ему не хватало государственности, для народника — не доставало социального радикализма. В известной степени в нём эти два понятия перекрещивались, сливались и порождали некий гибрид.

Народ для него был носителем какой‑то своей, смутной, но подлинной правды. Религиозный русский исповедует истинное и не помрачённое христианство — Православие. Как общественник, русский народ строит своё житьё–бытьё на подлинной «мирской» соборности, «общинного» начала. В области государственной политики народ отказался от несносных и утомительных, политических обязанностей и создал самодержавие (государственность безгосударственного народа).

В результате анализа и всего сказанного выше Хомяков приходит к выводу, что народ этот — народ мессианский, имеющий призвание религиозное и вселенское. Цель призвания — ни в коем случае не может почитаться идеал могучей империи. Цель не в этом. Цель призвания русского народа — идеал святой Руси!

Русский народ сознаёт это своё призвание, и в высшей степени чувствует себя первым народом в мире!

Но, наряду с этим, русский человек, понимая это своё превосходство, вполне отдаёт себе отчёт, что оно обязывает его «к первенству смирения». Для достижения цели своего религиозного призвания русский человек должен быть исполнен дерзновения и огромного покаяния. Он должен бичевать свои грехи, которые главным образом лежат в области политики.

Идея Хомякова сводиться к следующему: