Житие, проповеди

112

и отправили в Москву. По дороге в Иваново нас привезли в Муром, заперли с ворами на вокзале.

В Иванове в НКВД сдали на руки главному следователю Мельникову, молодому человеку, сыну протоиерея: "Так—так, владыку в Москву, а вас сюда привезли", — сказал он нам. Начались допросы по ночам: 12 раз допрашивали. Бог, молитвами владыки, давал твердость, такую радость, что следователи удивлялись: "Что это вы такая веселая?" "Радуйтесь и веселитесь, — сказал Господь, — яко мзда ваша многа на небесех", — отвечала я. Минуты страданий, пережитого страха, тревог, мук не стану описывать, Господь был прибежищем. Владыка на прощанье сказал: "Нюра, я даю тебе с собою Святые Тайны". Они и хранили, они ограждали и побеждали в такие часы.

"Не надейтесь на своего Бога, — говорили тюремщики, — Он вас не освободит, из наших рук никто вас не освободит". Но чудо произошло у них на глазах: из Москвы пришло распоряжение о нашем освобождении.

В Москве, мы узнали, что владыка на Лубянке сидел вместе с вл. Арсением, но что вл. Арсения выпустили, а нашего владыку оставили в заключении. Одновременно с владыкой арестовали в Москве его духовных чад: Катюшу, Влад. Ник. Максимова с сыном, Нат. Фед., врача, лечившего владыку гомеопата Ник. Ив. Кейса и духовенство Меленок,

113

а также хозяйку и дочь ее Марию Лаврентьевну, Саровского иеромон. о. Александра. Последних выпустили.

Мы сразу же отнесли передачу и деньги. На квитанции была подпись: "от Патрикеевой", — значит мы на свободе. Вскоре владыку перевели в Бутырки. Здесь дали свидание с братом, Мих. Ив. "Брат, ты поедешь не по этапу, с тобой поедет Нюра", — сказал он владыке, которому уже вынесли приговор — три года ссылки в Казахстан.

Мих. Ив. тревожно озирался в тюрьме: "Брат, выйду ли я отсюда?" — спрашивал он. Охранники, решетки, замки, толстые стены, — все это действовало на него подавляюще и ему хотелось скорее бежать отсюда. "Прощай, брат Миша", — сказал ему владыка и долго Экал руку, как-то особенно крепко держа ее. "Как будто надолго-надолго, навсегда", — заметил Мих. Ив., вернувшись после свидания.

Да, надолго, навеки простился владыка с братом: на земле им уже больше не суждено было встретиться. Владыку отправили в ссылку, а Мих. Ив. скоро скончался."

Хочу вспомнить добрым словом помощницу, Ек. Павл. Пешк., — пишет Анна, — она много меня и нас утешала. Придешь к ней в тревоге, — она поддержит, обнадежит. Помогла избавиться владыке от этапа.

114

Достали мы два билета. Один передали начальству Бутырской тюрьмы для владыки, второй остался для Нюры. Поезд отправлялся вечером. Мы были за час на перроне. Девять мест багажа. Клавдинька провожала, сама поехать не могла, ее паспорт остался в Иванове, и ей нужно было за ним ехать. До отхода поезда оставалось полчаса. Подошли к вагону и увидали у вагона владыку и его конвоиров, которые помогали нести вещи. Владыка беспокоился, кто с ним поедет, и был обрадован, увидев Нюру. Расположились в купе. Никак не могли наговориться после долгой и тяжелой разлуки.

Начался новый путь изгнания в Казахстан.