Словом "психи" греки обозначали низшую часть души человека, общую с животными. Высшую же обычно выражают словом "ноос" или "нус", т.е. ум, разум.

В писаниях Св. Отцов очень много говорится о духовности, обожении человека, о том, что человек делается богом по благодати, также и о плотском и душевном состоянии.

Увы! Нет у душевных и плотских людей вкуса к чтению духовных книг. А если умом только читают, то остаются холодными и голодными, не понимают силы написанного и бросают чтение, обращаясь к докторам богословия, особенно протестантам.

Из моей писанины не делай вывода, будто я опытно познал духовность человека. Нет. Но ищущему Господь по неложному Своему слову, особенно в начале пути, дает несколько вкусить будущих благ, чтобы поощрить к дальнейшему исканию. Об этом говорят все.

Но мы, познав кое-что, "как псы, возвращаемся на свою блевотину" и теряем небесные блага. Остается, и то лишь у некоторых, тоска о потерянном рае, а дел и трудов для возвращения его нет.

Новый повод к сугубому плачу о своей греховности, об измене Богу делами...

Будь здоров. Да хранит тебя Господь от плотских дел и от дьявола. Приезжай. Ждем, рады всегда.

Твой знакомый. 25/X–62 г.

Письмо 261

... !

Твои письма получили. Кратко отвечу на некоторые места.

1. Л. надо оставить.

2. Откуда такая дикая мысль: "человек не может своими силами творить добро не потому, что находится в падении, а по самой природе, данной ему в творении".

Такую мысль можно высказать христианину лишь в ненормальном состоянии. Какой же смысл тогда давать заповеди? Ибо добро есть исполнение заповедей Божиих. Как поставить условием спасения исполнение заповедей, если по самой природе человек исполнить их не может?

До падения человек был свободен в избрании и делании добра. По падении человек стал рабом греха. Преподобный Симеон Новый Богослов говорит, что человек по падении потерял свободу делать добро, осталась лишь свобода избирать добро, предпочесть добро, желать делать добро. Чтобы его сделать, человек должен обратиться с молитвой к Богу, чтобы Он дал силы совершить добро, которого он возжелал. Так же говорит и преп. Исаак Сирин.

Недостаточность исполнения заповедей восполняется сокрушением сердечным.

Осмелюсь сказать, что сокрушение сердечное, плач сердца о нарушениях заповедей дороже их исполнения по своей воле. Ибо последнее приводит к высокоумию и гордости, чем уничтожается все добро. А сокрушение сердца заменяет (по милости Божией) делание и держит человека во смирении, без чего суетно все делание, оно даже губительно.

3. Спрашиваешь, верна ли мысль еп. Феофана, что "благодать действует только на разум и чувство, воля же человека остается неприкосновенной".

Общепринятым положением является то, что Господь (благодать) не насилует воли человека. Добро по принуждению не есть добро. В этом смысле мысль еп. Феофана кажется правильной. Однако, приняв положение, что благодать действует на разум и чувства, а это действительно совершается для спасения человека, чтобы облегчить ему найти истину и спасение, нужно ограничить мысль еп. Феофана. Душа человека не состоит из отдельных независимых друг от друга частей: ум, чувство, воля и проч., а есть единая сущность. Очищение или просвещение ума и сердца благодатию будет действовать на всю душу, следовательно, и на волю. Ум подвижников, ясно видящий истину и последствия грехов, сердце, стремящееся к Богу, разве не помогут воле избрать путь спасения, путь к Богу и отвергнуть путь, ведущий к мраку, злу, погибели; значит, есть косвенное воздействие на волю.

Опять можно повторить вышесказанное: если человек видит добро, волей предпочитает его злу, хочет идти путем спасения, то должен просить помощи у Бога совершать желаемое, а если чего не сделал, то покрыть это сокрушением сердечным. Кстати: мы употребляем слова "сокрушение сердечное", "плач сердечный", однако, что они есть и каково их действие, мы едва ли знаем или знаем слишком мало. Так и в других случаях: употребляем слова, а силы их не постигаем.