Кто же они были — фарисей и мытарь? Фарисеи были люди, самые уважаемые в народе. Это сейчас у нас уже слово «фарисей» стало нарицательным, обозначающим человека–ханжу, который только по внешности благочестив, а в сердце своем он гнилостен и пуст. Но, конечно, не все фарисеи были такими. Мы знаем, что Никодим, который приходил ночью к Спасителю беседовать, и праведный Иосиф Аримафейский были фарисеями.

Фарисеи считали, что нужно с необычайной строгостью выполнять все церковные правила; не только заповеди Закона, но и все, что требовало от человека Предание. Они вели очень умеренный, воздержанный образ жизни. Некоторые из них вели полумонашеский образ жизни. Фарисеи считались образцом правоверия, набожности, и, конечно, многие из них этим гордились и считали себя благочестивей, лучше, праведней, чем другие люди. Но, как всегда бывает в жизни, среди них встречались разные люди. Были действительно люди, чистые сердцем, были и лицемеры, и те, которые не осознавали своего лицемерия. Так вот, здесь Господь приводит пример фарисея, который был человеком праведным.

Пришел в Храм также и мытарь. Мытарь — это человек, которого все считали предателем народа. Мытари собирали военную подать в пользу римской власти, которая тогда господствовала над страной. И они у собственных же единоплеменников выбивали эти налоги для захватчиков, врагов! И иногда эти деньги были у людей последние. Нередко бывали случаи, что мытари брали больше, чем надо, часть отдавая римским властям, а часть утаивая себе. Поэтому в народе эти сборщики пошлин и налогов считались людьми самого последнего сорта. Может быть, почти такими же, какими у нас во время войны считали полицаев. Вот такие были мытари.

Опять же, конечно, среди них были разные люди. Но в общем в глазах народа фарисей и мытарь — это было все равно что сказать: человек праведный, честный, набожный, благочестивый и человек — подонок, последний грешник, хуже которого трудно придумать. Господь специально приводит пример этих двух людей. Они пришли помолиться Богу.

Молится фарисей. Фарисей, встав, молился сам в себе так: «Боже, благодарю Тебя» — хорошие слова, первое слово в молитве — благодарение. И дальше он говорит: «Благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди!» — грабители, обидчики, прелюбодеи или как этот мытарь. Своей праведностью (он действительно был и не грабитель, и не убийца, и не прелюбодей) он гордился, он торжественно нес ее перед всеми, красовался ею. И тут же сумел осудить всех: я не такой, как другие люди, а особенно вот этот мытарь — он заметил мытаря и тут же превознесся над ним в сердце. И дальше он перечисляет перед Богом свои заслуги.

Какие же у него заслуги? Пощусь два раза в неделю (как и мы постимся), десятую часть всего, что приобретено, отдаю — так полагалось по церковному обычаю: человек отдавал десятину, жертвовал на Храм; и мы жертвуем — через свечи, через другие пожертвования… Таким образом, он стоял и говорил: Господи, я все уже сделал; Ты видишь, что я настоящий праведник; теперь мне стоит только ждать, когда Ты меня тоже отблагодаришь за мою праведность. И полный самомнения и гордыни, человек превратил свою молитву в самопревозношение, в торжество самодовольства!

А что же мытарь? Мытарь не оправдывался. Он стоял во дворе сзади, не поднимая глаз, и только ударял себя в грудь кулаком, как делали это в час скорби, и говорил: «Боже, милостив буди ко мне, грешному». Милостив. Он знал, что ему оправдываться нечем! Он знал, что нет никаких у него добрых дел. А, может быть, если и сделал он какое–нибудь добро в жизни — бывали ведь и добрые мытари, вспомните Закхея, — он в этот момент об этом не думал, он об этом не помнил! Он видел свою душу перед Богом обнаженной, он видел себя недостойным, видел себя стоящим перед святыней, на которую он не смеет даже взглянуть. Вот почему он опустил голову и говорил не «воздай мне по заслугам», а «смилуйся», «помилуй меня, грешного».

Мы все понимаем: когда люди в человеческом, в гражданском суде просят о помиловании, это не значит, что они просят снять с них вину, — просто они просят по каким–то обстоятельствам, чтобы суд смягчился и помиловал их. Так вот, этого же просил и мытарь. У него не было никаких других слов, кроме этих: «Боже, милостив буди ко мне, грешному».

Эту короткую притчу Господь заключает словами: «Сказываю вам, что сей (то есть мытарь) пошел оправданным в дом свой более, нежели тот (фарисей). Ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а уничижающий — возвысится».

Почему эта притча читается в начале подготовительного периода перед постом? Потому что наступает время, когда мы с вами, кроме сердечного сокрушения и покаяния, кроме размышлений о собственной жизни, также будем совершать то, что нам предписывает святая Церковь: готовиться постом, трудами, бдением, молитвой. И так бывает иногда, что эти вещи, которые нам дает Церковь для пользы души и тела, мы ставим себе в заслугу. Некоторые из нас готовы, подобно фарисею, похваляться, что «вот, я соблюла весь пост» или «я соблюла пост строже» своей сестры или соседки. Поэтому Церковь нам приводит слова Христовы. Помните о фарисее! Он все выполнил: и на Храм пожертвовал, и постился, — но ушел неоправданным. Потому что когда человек превозносится, гордится и уничижает других, когда он ставит себя выше других, его самодовольство перечеркивает все его ничтожные «подвиги».

Поэтому всегда нужно взирать на мытаря и подражать ему. Конечно, не грехам его, а его полному покаянию.

Благодарю за то, что Ты мне указываешь настоящий путь». Только любовь к Тому, Кто нас прощает, принимает, проливает Свою кровь не за праведника, но за грешника, может исторгнуть из нашего сердца молитву покаяния: «Боже, милостив будь нам, грешным! Прости нас и восстави, соедини нас с Тобою навеки».

27 февраля 1983 г.

О блудном сыне