Навуходоносор, переселяя на восток иудейских пленников, следовал своему излюбленному правилу: отрывать мятежные народы от их родины и создавать в своей империи интернациональное население, не связанное ни с какими местными традициями. Он не обратил иерусалимлян в рабов; подобно другим «перемещенным лицам», они свободно селились в Вавилоне и его окрестностях. Каждый мог заниматься своей профессией: ремесленники взялись за свое дело, торговцы за свое. Только крестьяне и многочисленные служители Храма — левиты вынуждены были искать себе случайные заработки. В целом внешнее положение изгнанников было вполне сносным. Но это не могло избавить их от чувства горького разочарования и тоски по отчизне. Из провинциальной Палестины они попали в гигантский мировой город. Вавилон того времени со своими роскошными дворцами, шумными базарами, разноплеменным населением, величественной девяностометровой башней, подавлял и оглушал чужеземцев. Иудея, Иерусалим, Храм Яхве, отеческие обычаи и верования казались в сравнении с этим «Нью–Йорком древнего мира» жалкими и ничтожными. Для многих изгнанников стало угасать обаяние родных преданий и они прочно обосновались на новой родине.

Но основная часть иудеев не хотела смириться с мыслью, что вместе с Храмом Яхве погибла вера отцов, погиб народ. Поэты изливали в печальных элегиях скорбь об утраченной отчизне:

Все видящие меня, издеваются надо мною,

Говорят, качая головою,

Он уповал на Яхве, пусть и избавит его,

Пусть спасет, если он угоден Ему!..

Я разлит, как вода,

Кости мои рассыпались, сила моя иссякла…

Они вспоминали о пророках, правота которых стала теперь столь очевидной. Они призывали изгнанников не изменят их заветам и хранить память о родине.

На реках вавилонских,

Там сидели и плакали,

Вспоминая о Сионе.

На ивах у берегов

Повесили мы наши арфы,

Ибо пленившие нас требовали песен.

Притеснители наши — гимнов радости:

«Пропойте нам из песен сионских!»

Как нам петь песнь Яхве на земле чужой?

Если забуду тебя, Иерусалим,

Пусть забудет меня десница моя…

Жрецы, лишенные Храма, занялись теперь изучением отеческой истории и священных преданий. Они собрали воедино старинные законы, освященные именем Моисея. Особое внимание они уделяли ритуалам. Они хотели изгнать, из них все элементы магии, сохранив только твердую оболочку для религии. Тщательно разрабатывались все нормы, обряды, традиционные обычаи. Соблюдение их, по мысли жрецов, должно было предохранить народ от язычества. К этому времени уже и жрецы стали окончательно на позиции монотеизма. Наибольшую известность приобрел среди них Иезекииль (ум. ок. 570), который выступил в роли пророка, продолжая традиции Иеремии.