Да, я понимаю. Вы скажите это уж погромче, чтобы люди услы…

Значит, я спросил отца Александра, как он относится к утверждению, что зло — доминантно, а добро — рецессивно.

Смотря с какой точки зрения рассматривать. Конечно в 30–м году I века нашей эры победило зло: Пилат, Каиафа, Иуда. Но добро побеждает совсем по–другому. Оно может побеждать в страдании. Оно остается могущественным совершенно иными путями, поэтому, вот, их соотношение — оно оказывается гораздо более сложным и гораздо более противоречивым. Да, конечно зло идет ярко, как танк: если в одном доме живут, там, 100 человек, и среди них какой–то шумный негодяй, пьющий и, так сказать, мешающий всем жить — то все о нем знают. А там может жить какая–нибудь Матрена со своим двором тихим и никто о ней знать не будет. Это часто так бывает, но тем не менее сила добра все равно оказывается побеждающей. И вот здесь, смысл в этом евангельского изречения, что «Свет во тьме светит, и тьма его не объяла». Подумайте об этом! Ведь не сказал евангелист: «Свет побеждает тьму.» Это совсем не те слова, что призыв Пушкина» До здравствует солнце,/ Да скроется тьма!». Там не сказано, потому что иллюзий нет. Тьма остается пока, в этом мире, но света уничтожить она не может. Свет неуничтожим. Он светит во тьме. Вот, подобно звездам, которые в черном космосе не могут разогнать его черноту, но не гаснут, но горят. И в этом противостояние света, добра и правды. Если бы добро оделось в латы зла и стало бы крушить все направо и налево, проявляя свою силу — оно бы очень быстро перестало бы быть добром, оно стало бы злом.

Если род людской эволюционирует, и религии тоже, то не должна ли возникнуть единая вера, более отражающая понятие Абсолюта, общая для человечества?

Да. И с моей точки зрения это есть христианство.

Как дано человеку зло? Как к нему относиться… вот здесь я не совсем разберу…

Ну кто написал — пусть скажет

Как относится именно к носителям зла? Как помочь людям спастись по сути… по сути дела стоя на краю гибели?

Вы знаете, вопрос немножко абстрактный. Ведь у каждого человека столкновение со злом бывает разным. Первое зло, которое нам дается–это внутри нас, и в нас рождается ревность, зависть, недоброжелательность, раздражительность, гнев — все это в нас живет. И нам доступна собственная душа. Когда мы поднимаемся над всем этим, мы исполняем завет апостола Павла, говорившего: «Не будь побеждаем злом, но побеждай зло добром» — это трудный, конечно, способ. Это трудный способ, потому что твое добро должно быть такое сильное, чтобы оно сломило это зло. Сломить можно по–разному. Я помню был фильм у нас «Жизнь на грешной земле». Никто его не помнит наверное? А интересный был фильм. Там человек другого оклеветал, тот попал в лагерь, и потом он вернулся реабилитированным и простил того. И он его простил до такой степени, что тот утопился — он не мог вынести этого прощения. Ну это просто такая ситуация, вот, фильм не плохой, я вам всем рекомендую.

Показывает, что в добре есть своя сила. Есть. Совсем не обязательно доводить до утопления, там…мы снимаем эту концовку, вон…, но есть. Есть. Я могу вам здесь привести такой пример: камни, бурное стремление каких–то вулканических грязей, лавы — все это мертвенное, все это убивающее, не может там ничего жить. И вот появляется маленький росток. Зеленый росток, крошечный цветок. Он бесконечно слаб по сравнению с этими мертвыми громадами. Бесконечно слаб, но он–то и составляет смысл всего бытия, ибо он живой! Понимаете, он живой, он преображает все! Он один тут и он маленький. Так и добро. Оно как жизнь среди мертвых. Оно маленькое, оно слабое, но в нем суть и ось истории и мироздания, и самого человека. Вся эта громада зла в конце–концов превратится в пыль, потому что она ничего не стоит, а добро будет заполнять весь мир. Конечно это только то, что открывается внутренним видением, конечно математически доказать этого нельзя. Когда Швейцера спросили: вы пессимист или оптимист? Он сказал:«Мое знание пессимистично, — в самом деле, посмотришь — станешь пессимистом, — но моя вера, — сказал он, — оптимистична.» Я могу под этими словами подписаться. Мы действительно можем надеятся на победу над злом только верою. Sole fide. Только верой можно защититься.

Добра!

Да…

Вы упомянули антропософию, как демоническое течение…

Ну это… Я вообще стараюсь избегать таких ярлыков.