Это проще ответить.

Хорошо…спасибо…

Это проще. Ну, знаете, значит, первый вопрос — он самый важный. Христианский ответ на него следующий, что Евангелие, данное Иисусом Христом, дано не просто, как некая информация, а как основание для жизни. И человечество в течение этих веков учится жить на этих основаниях. В один миг это не может получится. И для этого существуют различные средства усвоения Евангельской жизни всеми слоями общества и всеми народами, где есть христианство. Для этого существует Церковь с ее институтами. Только для этого! Только для этого. Для того чтобы Христос невидимо пребывал среди нас, и мы жили, возрастали, углублялись в общении с Ним. Единство с вечным делает человека поднимающимся над уровнем, из которого он никак не может выбраться. Это всегда идеал. Это всегда то, что нас к себе зовет и влечет, и имеет силу — не просто зовет! — а это есть благодать, поэтому христианство выработало ряд важных средств, назовем это так, просто, это…. которые в целом называются «духовная жизнь» и «жизнь в Церкви». О том что это, естественно здесь в двух словах не скажешь, но вопрос другой: насколько сегодня мы, церковные люди, можем дать вам полноценную пищу, в этом отношении. Увы, я должен признаться, мы это сделать не в состоянии. И не потому, что мы этого не хотим, а потому что все эти институты были разрушены. Все эти средства подверглись такой тяжкой бомбардировке, что нам надо сейчас все это как–то восстановить, внутренне. У нас прервана, в значительной степени, традиция, у нас погибли целые сословия. Как пострадала наука от гибели великих ученых? Вы это знаете, читаете прессу. А неужели вы думаете, что христианское богословие пострадало меньше? Да ведь ученые хоть какие–то остались, хоть прохвосты, но остались, а богословы даже такие не остались! Никакие — всех вымели, подчистую! И если это было так, то сколько нам надо сейчас сил, чтобы все это восстановить. Почти с нуля… Разумеется, у нас после войны, восстановили церковные школы — и слава Богу, но в них все было очень ограничено. Мы не имели право преподавать ни одного светского предмета, там готовили «служителей культа» , чтобы он мог петь, читать, опять петь. Служить. И после этого быстро уходить домой, не останавливаясь, не задерживаясь ни на минуту. По старой пословице: отзвонил обедню — и с колокольни долой. Вот кого там воспитывали! Какое богословие!? Если кто–то высовывался, слегка, за эти рамки, он очень быстро…ему давали понять, где границы. Но сейчас, по крайней мере, мы делаем то же самое, что в литературе — отыскиваются имена погибших, начинают печатать того же Флоренского, которого сгноили в лагере и расстреляли неизвестно как. Официальные данные: смерть — 43ий год, но, вероятно, это было раньше. Сейчас, к счастью семья сохранила часть рукописей, и вот это начинают печатать… ну ведь сколько было других!

Телевидение удивило нас сюжетом о Нострадамусе. Как вы относитесь к его предсказаниям?

Ну, телевидение сделало это, просто в развлекательных, я думаю, целях, скорей. Потому что надо же что–то такое освежить… тематика…. Что касается Нострадамуса, то я читал всю эту его книгу, «Центурии».Но правда в русском переводе. И мне показалось, что эти его предсказания, они такие обтекаемые, что их легко можно приложить к чему угодно. И…но вообще, в принципе, людям некоторым, .избранным вообще такой дар предвидения бывал дан, и не раз, и многие предвидели, и история предвидений, она наполняет века. Не только древнии пророки, или какие–то святые, но многие другие предсказывали ближайшее будущее и даже отдаленное будущее. Так что это реально все… но христианство нас учит не заниматься этим. Мы должны жить сегодня — прошлое нам не принадлежит, будущее — не известно. Мы должны сегодня жить…. этот миг ценен для нас; здесь мы перед ближними, перед жизнью, перед Богом! Больше нам ничего не надо. Действовать и отдать то, что у нас есть. Все. Все просто и ясно.

О ДУХОВНОМ ЦЕЛИТЕЛЬСТВЕ

Друзья мои! Вам, врачам, слушателям курсов по обучению методам нетрадиционной медицины, необходимо не только хорошо освоить свою профессию. Когда хирург делает операцию, — главное, чтобы он имел твердые знания, твердую руку, четкие движения, навык и так далее. Когда же мы с вами обращаемся к такому особенному феномену, как биолечение, психолечение или (я до сих пор не знаю, как это называть, но вы понимаете, о чем я говорю) нетрадиционным формам лечения, то здесь вступают во взаимодействие, в теснейший контакт, дух, внутренняя, духовная сущность пациента с духовностью лечащего человека. Таким образом. Здесь есть элемент и донорства духовно–душевного, есть и элемент какой–то глубокой внутренней связи, которая в этот момент или на какой–то период обязательно возникает между врачом и пациентом.

Поэтому для всех тех, кто хочет помогать людям подобным лечением, недостаточно выучить или усвоить какие–то приемы, а необходимо постоянно и упорно работать над совершенствованием своего внутреннего «я». Могу назвать это даже таким выспренним словом, как внутренний подвиг. Без этого ничего не получится. Или получится что–то совершенно неожиданное и, быть может, негативное.

Мы с вами должны отдавать себе ясный отчет в том, что мы идем частично вслепую. Это глубинная, неисследованная, неизученная, по крайней мере в значительной степени, область, и, когда человек ее поднимает, расширяет, активизирует и использует для помощи другим людям, это исключительно ответственный момент. Потому что четкой теории у нас нет. Ни в церковной традиции, ни в большом наследии парапсихологии и всевозможных формах биолечения единой и четкой теории нет.

Конечно, вы можете спросить меня, а разве не было открыто нечто подобное мудрецам, святым, пророкам, древним целителям? Да, что–то им было открыто. Но то, что касается практической нравственной деятельности, мы должны постигать сами, своим умом, своим сердцем. Человек — активное существо, и ему даны от Бога дарования для того, чтобы он постигал мир и служил своим ближним. Было бы очень мрачно и печально, если бы все то, что мы познаем с помощью науки, разума, опыта, все давалось бы нам в готовом виде. Боюсь, тогда у человека давным–давно бы атрофировалась всякая способность к духовной и умственной активности. Он бы сидел и ждал, пока ему свыше будет все это дано, и он никогда бы не стал духовно богатым, духовно активным человеком, борцом, а был бы только существом–потребителем.

Итак, перед чем мы стоим сегодня? Мы стоим сегодня перед фактом, что внутреннее поле человека (слово «поле» я употребляю так же, как и вы, условно: этот физический термин, быть может, совсем и не подходит, но мы его используем как удобный термин), внутренняя потенция нашего духовного поля — это та арена, на которой формируется и гармонизируется несколько ярусов человеческого бытия. Мы все это можем назвать духовностью человека, то есть особым свойством, которое в Библии обозначается как образ и подобие Творца.

Человек — смертное, ограниченное во времени и пространстве существо. Но оно несет в себе вот этот образ, и поэтому человек может отраженным светом светить вокруг. Вспомните, как прекрасно сияет ночью на чистом небе полная луна. Но нет на ней света, это мертвый камень. Почему же она так сверкает? Почему она освещает ночную землю? Потому что на нее падают лучи солнца. Почему человек несет в себе этот заряд духовности? Потому что он пришел к нему из вечности. Поэтому мы должны отнестись к нему с необычайной бережностью.

И первое правило для вас, которое пришло к нам из самой глубины веков, из глубины человеческого духовного опыта, первое правило заключается в том, что всякое духовное упражнение, общение, тем более лечение, предполагает, как свое условие, интенсивную нравственную работу над собой.

В чем она заключается? Не только в том, что человек исполняет какие–то правила, что–то делает, а от чего–то воздерживается. Гораздо больше. Вероятно, вы все помните библейское сказание о первом человеке, об Адаме, который нарушил запрет, вкусив от плода. Что означает это сказание? Оно часто в нашем сознании засорено всякими легкомысленными и глупыми шутками, а ведь там отражено глубинное свойство человека, а именно: ложное самоутверждение. Человек захотел сделать что–то исключительно для себя.