Нам кажется, ситуация только тогда может сдвинуться с места, когда ее будет решать не какая‑то одна, пусть и могучая, организация, а сотни организаций и тысячи, десятки тысяч людей. В этом и заключается секрет открытого общества — в вовлеченности в общественный процесс практически всех, в идеале, граждан страны.

Глубина глубинки

До того, как я пришел на Физтех, я почти 20 лет проработал в высшей школе. Вел практические занятия, читал лекции, принимал экзамены, участвовал в коллоквиумах. Но здесь, в МФТИ, я увидел других студентов. Причем то, что они другие, стало понятно сразу, таких студентов, наверно, нет ни в одном учебном заведении России.

Большинство физтехов из провинции, среди них мало москвичей. То, что они провинциалы, видно сразу, потому что они очень многого не знают, очень многого не читали, не видали, не слышали – даже о художниках, о композиторах и писателях, о каких‑то вещах, о которых москвичи знают, как им кажется, все. При этом физтехи – это люди с блестящими глазами, с удивительной остротой ума. На первой лекции мне иногда приходилось и приходится рассказывать им то, что рассказываешь школьникам младших классов в других условиях. А на пятой лекции с ними занимаешься такими вещами, которыми и с аспирантами в Московском университете не получится заниматься, причем не с физиками, разумеется, а с историками, филологами, философами.

Это люди, которые обладают способностью не усвоить, не просто запомнить, а именно разобраться в сути. Люди, обладающие особенностью понять, в чем дело, и очень глубоко разобраться практически в любом вопросе за максимально короткий срок.

Я привык работать с гуманитариями, многим из которых ничего не интересно. Они уже все знают, все узнали и изведали, все видали, совсем как Гильгамеш, известный герой Вавилонского эпоса о все видавшем. Общение с ними просто не получается. Мне приходилось работать на высших курсах переводчиков для Организации Объединенных Наций. Этим мальчикам тоже не было ничего интересно, кроме того, что они должны были работать в ООН, в Нью–Йорке, хотя, конечно, работали они блестяще, потому что это было связано с их будущей карьерой. Но студентам МФТИ, с которыми я работал и работаю (сначала в Жуковском, а потом в Долгопрудном), это не нужно для карьеры, не нужно для того, что преподавать какую‑нибудь культурологическую дисциплину в очередном пединституте и зарабатывать таким образом свое жалование. Им это нужно для одного — чтобы понять. Вот это главное, что отличает Физтех. Человек с Физтеха живет во многом именно для того, чтобы понять.

Бывают, конечно, такие случаи, когда студенты, бывшие физики, на глазах превращаются в гуманитариев. Я этого не одобрял и не одобряю, но сразу после прихода гуманитариев и, в частности, моего прихода на Физтех, такое начало случаться. Может быть, это и нехорошо, потому что это потеря для Физтеха, потеря для физики – уход таких людей. Но это приобретение для гуманитарных наук, для философии, для литературоведения, для богословия, потому что туда приходят люди с абсолютно новым складом ума, новым взглядом на гуманитарное знание.

Все студенты во всех высших и невысших учебных заведениях требуют, чтобы им поставили оценку за сданный плохо или вообще заваленный курс (непрослушанный или плохо прослушанный). Это естественно. Но только на Физтехе бывает, что студенты в числе 50, 60, а то и 100 человек бегут за тобой по улице, чтобы ты поставил им оценку в зачетную книжку. Студенты везде клянчат и просят оценки, на Физтехе не клянчат, здесь оценки – требуют. У меня однажды даже рукав от пальто оторвали. Студенты требовали, чтобы я принял у них зачет, а мне хотелось посидеть в общежитии за чаем, потом надо было идти домой на электричку, а меня вытащили из комнаты, где я только чашку с чаем к губам поднес и потащили в аудиторию зачет принимать. Это пальто так у нас дома и называется – «физтеховское».

При этом я не знал еще ни одного, и надеюсь никогда не узнаю такого студента Физтеха, который бы клянчил, как это бывало со студентами в институте иностранных языков или в пединституте, или вымаливал оценку, – здесь такого не бывает. Студенты есть студенты: бывает – учатся, бывает – не учатся, бывает – учатся плохо. Но жалкого просителя на Физтехе все‑таки не встретишь, здесь даже ленивые являются полноценными людьми. Это особая черта этих мальчиков (просто мальчиков здесь больше на два порядка, чем девочек, но девочек тоже, а, может быть, даже девочек в первую очередь, ведь девочки у нас на Физтехе очень талантливые и яркие).