Поскольку этот текст может встречаться среди григорианских песнопений, имеет смысл тем, кто этим занимается, иметь его напечатанным параллельно с русским переводом. Такого рода возгласы (например, sursum corda – habemus ad Dominum: Гор? имеем сердца – имеем к Господу, и благодарим Господа Бога нашего с ответом: достойно и праведно…) всего в нескольких случаях звучат в богослужениях, за исключением начала евхаристического канона. Здесь же эти восклицания призваны обратить особое внимание на то, что затем будет возглашать дьякон. Он говорит о том, что эта ночь, Haec nox, отличается от всех остальных ночей, потому что это ночь, в которую некогда отцов наших, сынов Израиля, Ты вывел из Египта и перевёл через Красное море сухими стопами, siccо vestigio (сухими стопами – так же об этом поётся и на Востоке в первом ирмосе каждого канона).

Это ночь, смотрите, первый раз Haec nox, второй раз Haec igitur nox est и, следовательно, igitur, – это ночь, когда тьму греховную рассеял столп света (или когда освещением столпа света Бог рассеял мрак грехов). Эта ночь, которая ныне, hodie, по всему миру собирает верующих во Христа в общение святых. И снова – Haec nox est, это ночь, когда, разрушив узы смерти, Христос от ада взошёл победителем.

Когда вдумываешься в слова “эта ночь”, сразу вспоминается, что в ритуале еврейской пасхи есть момент, когда младший в доме ребёнок спрашивает у отца: чем отличается эта ночь от всех других ночей? И отец отвечает: рабами мы были у фараона в Египте, и Господь Бог наш вывел нас оттуда рукою крепкою и мышцей простёртою. Таким образом, формула пасхального exsultet – эта ночь, конечно, идёт отсюда, этот текст возник в те времена, когда христианская церковная традиция ещё не вполне оторвалась от традиции еврейской. Можно даже говорить о том, что есть нечто общее в сольном пении дьякона, который возглашает praeconium paschale, и кантиляциями кантора в синагоге, тоже сольными, и смысл пасхального exsultet заключается в том, что в нём прямо подчёркивается, что пасхальная ночь – это не только ночь, когда Христос воскрес из мёртвых, но это ночь, когда Бог вывел Израиль из Египта, это ночь, в которую patres nostros, filios Israel – наших отцов, сыновей Израиля, выведенных из Египта, – fecisti –Ты провёл через Красное море сухою стопой.

И очень важно, что, с одной стороны, это возглашение Пасхи обращено к людям, а с другой стороны (fecisti – это ночь, когда Ты вывел, это Ты сделал, перейти, дословно – дал перейти, повелел перейти), это молитва, обращённая к Богу. Здесь же содержится и знаменитая формула O felix culpa, о счастливая вина (имеется в виду – Адама), заслужившая столь славного Искупителя! О действительно – o vere beata nox, о воистину блаженная ночь, которая единственная удостоилась знать время и час, когда Христос воскрес из мёртвых! Да, действительно, время и час этот знает только ночь: Евангелие рассказывает о том, как женщины пришли к уже пустой гробнице, от которой был отвален камень, и увидели, что Христос уже воскрес из мёртвых, но не были свидетелями этого события. Свидетелем этого события была только эта ночь. Естественно, по идее, пасхальныйexsultet возглашается ночью, потому что он весь посвящён пасхальной ночи. И естественно, этот новый огонь зажигается в темноте, когда он совсем по–другому виден.

Можно себе представить, как где‑то у входа в Латеран разжигается при помощи камня (об этом прямо говорится в молитве) костёр и от него – пасхальная свеча. Затем уже от этого огня загорится свет во всём храме. Надо сказать, что когда дьякон, ещё не начав возглашение пасхального exsultet, входит в храм, он зажигает справа, слева и в центре все свечи, возглашая слова lumen Christi, свет Христов, причём каждый раз беря всё более высокую ноту. Звучит троекратное lumen Christi, свет Христов; затем, после того как свет зажжён и прозвучал пасхальный эксульте, читаются пророчества. Но перед пророчествами звучит исповедание веры, Credo, потому что в эту ночь будут крещены катехумены, те катехумены, которые готовились к крещению в течение всего Великого поста. Поэтому, прежде чем выслушать последнюю катехезу, те 12 библейских пророчеств, которые будут сейчас прочитаны тихим голосом, как предписывается в миссалах, звучат слова Символа веры – Credo in unum Deum Patrem omnipotentem… Потом, во время мессы, Credo будет опущено, оно звучит только сейчас, до крещения катехуменов. Пророчества говорят о том, как Бог в начале сотворил небо и землю; как Ной вошёл в ковчег; как Авраам должен был принести в жертву исаака, но затем в кустах он обнаружил барана, который и был принесён в жертву; о том, как народ Израиля переходил через Красное море, и т. д.

По–видимому, самыми главными пророчествами являются эти три: о сотворении мира, о жертвоприношении Авраама и о переходе через Красное море. Это Книга Исход. После четвёртого пророчества звучит трактус, который вообще должен предшествовать чтению Евангелия во время поста, но сейчас он содержит четвёртое пророчество, которое кончается словами: тогда воспел Моисей и сыновья Израиля песнь эту Господу и сказали они..; трактус как раз содержит начало этой песни Cantemus Domino – будем петь, или воспоём Господу, Gloriosе enim honorificatus est – ибо Он славно прославился, коня и всадника сбросил в море, Помощник и Покровитель сделался мне во спасение; Он Бог мой, и прославлю Его и вознесу Его. Этот Cantemus Domino – замечательный и очень распространённый текст. Когда спет трактус, священник говорит: помолимся и преклоним колени, затем предлагает всем встать, читает молитву, и после этого начинается чтение следующего пророчества, теперь уже из пророка Исайи. Остальные пророчества будут сопровождаться, как правило, преклонением колен после прочтения пророчества и молитвой, но ещё в одном случае, после восьмого пророчества, снова будет трактус – vinea facta est dilecto, то есть был виноградник у Моего Возлюбленного, – из пророка Исайи.

Затем, когда прочитаны все пророчества, папа, если это происходит в Латеране (в приходской церкви всё совершается немного по–другому), сопровождаемый духовенством и катехуменами, снова, как и в начале службы, выходит из собора и направляется в баптистерий (неподалёку от Латерана находится крупное сооружение – баптистерий Константина, где когда‑то был крещён сам император Константин). В этом баптистерии и будут освящаться пасхальные воды, а затем креститься катехумены. Естестественно, с течением веков число некрещёных катехуменов уменьшалось, и когда все стали христианами, то чин крещения остался в составе этого богослужения уже в качестве рудимента. Пасхальные воды освящаются, но ими окропляются уже сами крещёные, потому что катехуменов нет. В настоящее же время на Пасху снова появились крещаемые, и папа и епископы в разных диоцезах (епрахиях), как правило, на Пасху во время чина освящения пасхальных вод, как и в древности, совершают крещение.

Но в ту эпоху, которая нам интересна, эпоху григорианики, вероятно, всё‑таки крещения не было. Освящались пасхальные воды, а затем продолжалась служба. Мне хочется сказать об одном из текстов, который поётся в то время, пока процессия идёт из Латерана в баптистерий или пока священник с духовенством, своими министрантами проходит к тому месту, где в храме находится баптистерий или установлена купель для освящения воды (как правило, где‑то у входа в храм). В это время поётся трактус Sicut cervus desidera ad fontes aquarum – как олень желает на источники вод, так желает душа моя к тебе, Боже; возжаждала душа моя к Богу крепкому, живому: когда приду и явлюсь пред лицо Бога? Были мне слёзы мои хлебом день и ночь, когда говорилось мне каждый день: где Бог твой? Эти четыре стиха из 41–го псалма и составляют трактус, который предшествует освящению вод: Sicut cervus desidera ad fontes aquarum, ita desidera anima mea ad te Deus. И затем священник начинает читать молитву, которая, как и в случае с пасхальным освящением, Exsultet, прерывается восклицанием: Гор? имеем сердца и Имеем ко Господу. Эта молитва посвящена уже освящению вод; священник говорит: Unde benefico te creatura aquae – поэтому я благословляю тебя, создание воды, ради Бога живого, ради Бога истинного, ради Бога святого, ради Бога, Который в начале Словом отделил воды от суши, Дух Которого носился над Тобою, – священник обращается к самой воде.

И после того как вода освящена, совершается чин крещения. Если катехуменов нет, то происходит окропление присутствующих новоосвящённой пасхальной водой (она затем в течение пасхального периода, то есть в течение пятидесяти дней до Пятидесятницы, будет использоваться для крещения младенцев). В ХХ веке в это место богослужения был введён чин обновления крещальных обетов уже давно крещёными людьми, вновь исповедующими свою веру. После окончания этого чина духовенство возвращается к алтарю, а певчие вновь размещаются на своих местах перед алтарём и на хорах (если в храме есть хоры), и тогда поётся литания. До IV‑V веков каждая месса предварялась литанией – длинной молитва с обращениями сначала к Богу и Богородице, а затем ко всем святым. Она начинается всегда словами Kyrie eleyson, Christe eleison – Господи, помилуй, Христе, помилуй, а затем идёт призывание святых: Sancte Michael ora pro nobis – святой Михаил, молись за нас; святой Иосиф, ora pro nobis – молись за нас, святой…, и всякий раз ora pro nobis – молись за нас. Литания довольно длинная, потому что в ней, по идее, должны быть перечислены все святые. Конечно, это не получается, но упоминается довольно много имён.

Далее следует молитва: Все святые девы и вдовы, молите Бога за нас; все святые и святые жены Божьи, заступитесь за нас… После этого снова обращаются к Богу и ко Христу: от всякого греха – libera nos Domine, от всякого греха избави нас, Господи. A morte perpetua… снова libera nos Domine, от вечной смерти избави нас, Господи. Per mysterium sancte incarnationis tuae libera nos Domine – через тайну святого воплощения Твоего избави (или освободи) нас, Господи, libera nos Domine. Каждое восклицание священника – например, per nativitatem suam, через рождество Твоё – сопровождается пением хора: libera nos Domine – избави нас, Господи; через смерть и погребение Твоё.., и снова libera nos Domine – избави нас, Господи; через святое Воскресение Твоё libera nos Domine, и т. д.

Литания представляет собой переход части богослужения, предваряющего литургию, мессу, уже собственно к мессе. В конце литании духовенство снимает фиолетовое облачение и надевает белое (цвет пасхального богослужения и пасхального облачения – это белый цвет, цвет света), и поётся Кирие, элейсон, Христе, элейсон, как в начале каждой мессы. После Кирие звучит Глория – Слава в вышних Богу, gloria in excelsis Deo, и снова начинают звонить все колокола и звучать все органы, которые замолчали в начале мессы в Великий четверг. Начало мессы в Великий четверг – вообще исключительный для поста момент, когда звучат органы и звенят колокола. Как правило, постом орган молчит, колокола не звенят, но Великий четверг, день Тайной Вечери – особый. Однако в течение всего дня Великого четверга после Глории и в Великую пятницу и субботу всё молчало, только сейчас рождаются эти победные звуки.

После этого месса идёт своим чередом, читается Послание апостола Павла к колоссянам, где говорится о том, что если вы воскресли вместе со Христом, то ищите того, что там, наверху, sursum, где Христос восседает одесную Отца. Думайте о том, что sursum – думайте о том, что гор?, что наверху, а не о том, что на земле. Прочитано апостольское Послание, должно читаться Евангелие, которому предшествует стих из псалма, и затем трактус, уже пасхальный, потому что это стих из 116–го псалма: Laudate Dominum omnes gentes – хвалите Господа, все народы, и collaudate – и вместе с ними хвалите Его, все народы, все племена. В первом случае gentes, во втором – populi, как всегда в псалмах: вторая часть стиха пересказывает его первую часть, только другими словами. Если в первом случае Laudate, то во втором случае collaudate – хвалите вместе все племена и все народы; в первой части – Господа, во второй части – просто Его.

Интересно, что в древности, когда служба совершалась вечером, этому пению псалма, вероятно, предшествовало троекратное Аллилуйя, которое возглашал настоятель. Когда же служба была перенесена на утро, Аллилуйя оказалось неуместно и было отсюда удалено. Поэтому в рукописях рубежа I‑II тысячелетия на этом месте можно встретить Аллилуйя, а в последующих, как в рукописных, так и в печатных миссалах Аллилуйя нет (вплоть до середины ХХ века, когда его восстановит Пий XII). Священник произносит Аллилуйя каждый раз всё более высоким голосом (как указано в миссале).

Затем должно читаться Евангелие – начало 28–й главы Евангелия от Матфея, то есть то самое Евангелие, которое на этой службе в Великую субботу читается и на Востоке. В нём рассказывается о том, как Мария Магдалина и другая Мария пришли, чтобы увидеть гробницу, и тут началось великое землетрясение, и Ангел Господень сошёл с неба и, сойдя, отвалил камень и сидел на нём. Вид его, как молния, и одежда его, как снег. Одежда ангела была белоснежная, как снег, поэтому белоснежными должны быть и пасхальные одеяния в течение всего пасхального периода. Евангелие прочитано, Символ веры, Credo не поётся, потому что он уже звучал перед крещением. Священник продолжает: