Георгий Чистяков:

Или же этот кандидат, который приходит и говорит, оказывается таким, что лучше бы его не было. Человек начинает искать способы жить в церкви, быть с Богом и отказаться от надежды найти рядом с собой какого‑то гуру, какого‑то наставника, какого‑то старца или какую‑то структуру, которая бы этого старца заменила.

Ведущий:

А что же тогда собственно остается от церкви?

Георгий Чистяков:

От церкви остается, прежде всего, Божье присутствие и те наши связи друг с другом, которые позволяют не утратить чувства Божьего присутствия. В этом смысле, конечно, католику или православному легче, чем протестанту, понять новый смысл иерархии, а на самом деле — не новый, а подлинный, настоящий, который Иисус вкладывал в церковь, смысл. Смысл связи и взаимосвязи нашей друг с другом, но не такого учительства, взгляда сверху вниз и так далее. Епископ не то что смотрит на нас сверху вниз, а мы на него снизу наверх и так далее. Нет, задача епископа в другом — не быть главным, не быть самым большим, не быть самым старшим, а быть объединяющим, быть соединяющим. Он — в центре этих связей.

Ведущий:

Произошел как бы эффект бумеранга — христиане создали концепцию совершеннолетнего, взрослого мира, сравнив мир с личностью. И теперь эта концепция как бы вернулась через психологию, в том числе через христианскую психологию, которая теперь говорит человеку: в тебе скрыт целый мир. В каждом человеке, сколько бы лет ему ни было, в каком бы обществе он ни жил, в каждый момент сосуществует, словно ипостаси в божестве, есть в нас и ребенок, есть в нас подросток хулиганистый и неуверенный в себе, с неврозами. В каждом человеке есть взрослый, совершеннолетний, понимающий, что надо взять на себя ответственность и не звать Бога, когда нужно самому что‑то сделать. В каждом из нас есть старик, и даже несколько стариков, склочные или добрые. В каждом из нас есть умирающий, который сознает, что песок сыпется и скоро высыпется весь, и это может быть очень внезапно. В каждом из нас есть и мертвый.

Зачем такому человеку Евангелие, что оно добавляет к пониманию христианства как религии спасения? Спасение от греха, от неврозов, от болезней, прибавляется понимание христианства как религии творчества. Вот эта объемность человека, изобилие в нем самых разных оттенков возрастов и сил, это все и показывает нам, каким будет человек в вечной жизни. Взрослый человек прекрасно понимает, что вечная жизнь не за горизонтом, либо ее нет вовсе, либо, если она есть, она уже сейчас дана. И здесь совершеннолетний мир, как ни странно, не убегает, не уходит от Евангелия, он приближается ко Христу, может быть, больше, чем любая другая эпоха на протяжении человечества. Только он целомудренно молчит о Христе, предпочитает помолчать, а не говорить. Как по поговорке: дурак не заметит, умный не скажет. Так и в облике Христа есть нечто, о чем лучше не говорить. Но что открывается каждому человеку, пришедшему в совершенный духовный возраст?

http://archive. svoboda. org/programs/christ/2000/christ.111200. asp

Открытие памятника протоиерею Александру Меню

Илья Дадашидзе, Москва:

9 сентября исполняется 10 лет со дня убийства отца Александра Меня. 8 сентября в Москве ему был открыт памятник. Это стало уже традицией — проводить ежегодно в начале сентября в Москве, во Всероссийской государственной библиотеке иностранной литературы, международную конференцию памяти протоиерея Александра Меня. В этом году конференция оказалась юбилейной, десятой по счету. Участие в ней приняли представителя 28 регионов России и 27 зарубежных стран. Организаторами стали Всероссйиская библиотека иностранной литературы, Институт"Открытое общество", Фонд Сороса — Россия, Фонд Фридриха Науманна и Фонд"Помощь Церкви в нужде". О теме конференции — "Выбор для России" — рассказывает директор Всероссийской библиотеки иностранной литературы Екатерина Гениева: