идентичности etc. Таким образом христианство превращается в форму

выражения национального духа и в знамя национальной духовности. Ясно,

что в этом случае оно неминуемо теряет вселенский характер, забывает о

призыве Иисуса «да будут все едины» и превращается, как сказал один

православный священник из Америки, в племенную религию россиян.

Кроме этого чувство неприятия иных традиций в христианстве, является

сегодня для многих в России чем‑то в роде защитной реакции. Когда верую-

щие о своей собственной православной вере, о ее глубинах и духовных со-

кровищах знают очень немного, им начинает казаться, что отстоять свою

правоту можно только в борьбе. Через агрессивность и противопоставление

своей веры иным исповеданиям и путем постоянного нагнетания неприятия

по отношению к католикам и протестантам с целью поддержания в своем

собственном сознании образа врага.

Так, например, молодой художник заявляет по всероссийскому телеви-

дению: «Ни у одного другого народа нет такой иконописи как наша». Он де-

лает это заявление и, конечно, при этом ничего не знает о том, что представ-

ляет собой религиозное искусство у других, в том числе, и православных

народов (греков, киприотов, румын и болгар). Почему бы не сказать по-

другому, например поразиться тому, что русская иконопись такова, что нет ни одного народа, который бы не восхищался ею. Это было бы правдой, при-

чем очень лестной для русского народа, ибо не случайно копия «Святой Троицы» Андрея Рублева стала главной святыней и символом католической церкви Ste Trinite в Париже, а воспроизведения Владимирской иконы можно найти в католических храмах почти повсюду.

Религиозная ситуация в России обусловлена, прежде всего, тем, что воспитанное на марксизме–ленинизме общество почти вслепую ищет для себя сегодня новую общеобязательную для всех идеологию, которая была бы в то же время «единственно правильной», каким был марксизм. В результате в сознании многих (в том числе чистых и, действительно, верующих людей) православие превращается в новую именно такого рода идеологию.

Кроме того, эта ситуация объясняется крайне низким уровнем знания о вере, о Боге и о Евангелии, но, главное, крайне низким уровнем знаний о том, что такое православие. Так для огромного числа людей юлианский календарь, отстающий от современного (григорианского) на 13 суток, кажется одним из основных признаков православия. И это несмотря на то, что от него давно отказалось большинство Православных Церквей, и в том числе Константинопольская. Когда несколько лет тому назад митрополит Владимир (Котляров) в Петербурге сказал во время проповеди, что Русской Церкви по

примеру Константинопольской, Александрийской и Антиохийской Православных Церквей пора перейти на новый стиль, группа прихожан устроила скандал, а затем религиозные активисты через прокоммунистическую газету «Советская Россия» объявили митрополита еретиком, врагом православия и т. д.

Эта же газета и ее постоянный автор К. Душенов выставляет еретиком митрополита Минского и Слуцкого Филарета (Вахромеева) за его последовательный экуменизм. Парадоксально, что в роли защитника православия выступает та самая Коммунистическая партия, которая в течение семидесяти лет насаждала в стране воинствующий атеизм, взрывала храмы и расстреливала верующих. Разумеется, православие само по себе коммунистов не интересует, но им важно поддерживать те силы, которые могут проводить в