православия и славянского язычества. «На Руси, — пишет Платонов, — пра-

вославное христианство стало добротолюбием, вобрав в себя все прежние

народные взгляды на добро и зло и оптимистическую веру в добро». Инте-

ресно, что Платонов не имеет понятия о том, что слово «добротолюбие»

(греч. «филокалия») не имеет никакого отношения к славянскому язычеству

и является всего лишь названием греческого сборника аскетических текстов

IV‑XVIII вв., переведенного на славянский язык Паисием Величковским, а

на русский — Феофаном Затворником. На первый план не только у Платоно-

ва, но и у огромного числа других современных авторов выдвигается идея

верности традициям прошлого, однако опять‑таки достаточно недалекого: в

плане ритуала и языка, главным образом, XVII века, а в смысле обыденного

благочестия, обычаев и быта — XIX–го. Православие начинает восприни-

маться именно как русское православие, как вера славянских народов, а цер-

ковнославянский язык как непременное условия исповедания.

Достаточно сильны среди православных людей в России сегодня эсхато-

логические настроения. При этом ожидание конца света имеет почти всегда

политический привкус (как это было у русских старообрядцев в начале во-

семнадцатого века). Эсхатологические ожидания сегодня сочетаются с не-

приятием демократических реформ и той открытости по отношению к Евро-

пе, которая сегодня утверждается в России. Признак приближающегося конца

света эти люди видят в том, что Россия перестала быть великой державой и ут-

ратила контроль над бывшими социалистическими странами, а НАТО усилило

свои позиции в Восточной Европе.

Характерный и для охранительной тенденции XIX века антисемитизм

накладывается на неприятие современного «западничества», которое в духе

«антисионистской» литературы 60–х — 80–х гг. (Иванова, Евсеева, Бегуна и

проч.) отождествляется с осуществлением всемирного еврейского заговора

и проч. В целом происходит следующее. Отрицая на словах коммунистиче-

скую идеологию, «околоправославное» сознание берет на вооружение боль-

шинство из идеологических мифологем брежневской эпохи и при этом проти-

вопоставляет «плохим» (закрывавшим церкви и боровшимся с православием)

Ленину и Хрущеву «хорошего» Сталина, открывшего в конце войны церкви и

начавшего борьбу с космополитизмом, вернувшего стране патриотические

ценности и так далее.