«Современный человек совершенно утерял по­днимание того, зачем он живёт. Более того, он не имеет даже времени по­думать о том, зачем он живёт»... Слишком, вы знаете, много дел, чтобы думать ещё о том, зачем я живу.

Не правда ли? Любопытнейшая картина! Я копаюсь где-то на улице или у себя в огороде, а ко мне подходят и спраши­вают: а вы зачем это де­лаете? Я почесал заты­лок и говорю: да, в общем-то, я ещё не успел об этом подумать. Замечательно!

Вы подумайте. Мы живём, мы действуем, трудимся. Проблемы международные, политические, экономичес­кие, культурные, обра­зовательные. А самое главное где-то в тумане. Прямо по дедушке Кры­лову. Весь зоопарк про­шёл, а вот слона-то и не приметил. Вот искуше­ние-то! Уж слишком он велик, чтобы его заме­тить.

Всю историю чело­век и, конечно, человече­ство стоит перед инте­ресной альтернативой. Ведь фактически есть два смысла жизни или, если хотите, две цели жизни. Надо бы только повнимательней поду­мать, что это за смыслы, что это за цели. Два - ос­новных. И они выражены в двух мировоззренчес­ких концепциях. О миро­воззрениях не стоит го­ворить, поскольку миро­воззрений больше, и это даже понятие более узкое. Именно в концепци­ях или направлениях мировоззренческих они выражены.

Одно из этих на­правлений (которым не­вольно увлекается каж­дый человек, даже часто принадлежащий к дру­гому направлению, как кажется - стихийно, подсознательно даже увлекает... вле­чёт, захватывает его этот поток сам по себе) - этот поток жизни рассматривается как бесконеч­ное, как не имеющее конца. Я чувствую, что я бессмертный и я тут буду жить всё время и буду решать разные проблемы. Этот поток жизни меня буквально захватывает и создаёт полную иллюзию того, что я здесь-то, в общем-то, всегда жить и хотел. Более того, и в своём практичес­ком осуществлении этот психо­логический накал жизни обра­щён к совершенно достаточно конкретным вещам. Какого рода?

Поскольку потокэтойжизни захватывает, это, есте­ственно, моя жизнь меня погло­щает, точтоя могу искать в ней? Если она именно эта! Очень се­рьёзный вопрос.

Под­час, у нас здесь возникают даже внутрен­ние колли­зии. У нас есть чувство стремления к добру, к истине, к красоте. Действительно, есть. Это верно. Но надо бы подумать до конца, а что при этом всё-таки я хочу?

В этом отношении очень многое дают размышления тех людей, которые смогли несколь­ко отойти от нашей жизненной ситуации и посмотреть со сторо­ны.

КАК-ТО Пифагор пришёл к одному богатому челове­ку, князю. Тот его спра­шивает «Пифагор, а ты, вообще, кто? Представься». «Я фило­соф». «А что это такое?» «Пред­ставьте себе торг, рынок. Что там происходит?" «Представляю. Ясно, что происходит - шум, гам, споры, смех, торговля. В общем, водоворот жизни.» «Верно. А фи­лософ - это тот, который нахо­дится вне рынка. Сидит на каком-нибудь возвышенном месте и смотрит на всё это. И видит, что там на самом деле происходит».

Тот, кто внутри вращается, увлекается мелочёвкой этой жизни, - уже не видит в целом этой жизни и не понимает в це­лом этого смысла.

А одна из мировоззренчес­ких установок, которая глубоко, органически присуща нашему сознанию, заключается в том, чтомыпрактически весь смысл сво­ейжизнивидим исключительно только в этой жизни, которая (вот тут уже все знают,и ни одинчеловек не верит) - которая обя­зательно кончается. Интересно, что это за жизнь, которая конча­ется? Что за смысл жизни, если он кончается! Что проку, если мне дадут алмаз на руку подер­жать, а потом отберут? Счастье великое. Я торжествую, пока он лежит у меня в руке. А когда у меня его отнимут? Я думаю, ра­дости не так много.

ДВЕ мировоззренческих установки. Первая утвер­ждает, что весь смысл моей жизни в этой жизни. Здесь человек всего должен достичь, здесь приобрести, здесь полу­чить. Это очень сильная установ­ка, она буквально захватывает человека, его ум, его сердце, душу, если хотите, все его спо­собности, всю энергию. Но, на­верное, стоит всё же продумать эту установку: насколько она здрава и разумна? Ведь всё-таки разум и дан, чтобы подумать, за­чем я копаю землю? Зачем-то ведь, правда же? Должна же быть цель?

Об этом очень многие писа­ли, и очень интересно писали. Все философы практически обращались к этой мысли, не говоря уже о религиях; И правда же, ведь смысл жизни может быть только в жизни. То есть, когда я смогу оценить всё со стороны - то, что я делал, я должен же оценить! Но если это моя жизнь кончается, и я не способен этого ничего оце­нить, тогда какой же смысл для меня во всей этой деятельности? Более того, для всех! Ведь все точно так же! не смогут оценить. И все также смертны. И всё че­ловечество смертно. Какой же смысл жизни, которую ожидает одна возможная реальность - этого даже не хочется называть... но, видимо, единственно бесспор­ная реальность - что она конча­ется - эта жизнь. Стоит, наверное, об этом подумать. Причём кончается не когда-нибудь, не по программе, расписанной в ком­пьютере, в разработке... а са­мым неожиданным образом. Тог­да, когда мы даже не предпола­гаем. В любом возрасте, в любой момент. Почему мы это забыва­ем? Кто знает, когда это придёт? Никто. Почему забываем? А если это так, если это реальность, не­ужели не следует подумать тог­да, а действительно ли верна эта мировоззренческая установка, когда все силы моей души бросаются на то, что кончится, чего не будет?

Есть другая установка, из­начала присущая человеческому сознанию. Изначала! Поразительный факт - всеобщности этой другой установки. Посмот­рите, что пишет Плутарх (я обращаюсь к древним авторам), что Цицерон пишет: вы не найдёте ни одного народа, в котором бы не было религии. Вы найдёте горо­да без монеты, без правителей, без того, чтомысейчас называем - цивилизацией, без культуры (если культурой называть наше бескультурье современного об­щества), вы найдёте даже такие народы. Но вы не найдёте народа без идеи Бога, без идеи вечности человеческой личности, идеи её бессмертия, без веры в душу человека.