Но есть грехи, которые мы особенно мало ощущаем как грех и которые особенно расслабляют дух наш.

Мы ещё стыдимся и ощущаем грехи против нравственного закона, нас ещё как‑то тревожит совесть из‑за нарушения заповедей, когда речь идёт о том, что не нужно воровать, не нужно убивать, не нужно лгать, не нужно прелюбодействовать, не нужно завидовать, не нужно осуждать. Но есть ещё грехи, которые меньше тревожат нас и которые, может быть, ещё сильнее расслабляют наш дух

Это те грехи, которые мы совершаем перед Церковью и перед своей собственной душой.

Если нам понятно, как тяжек грех убийства, то мало понятно, как тяжек грех годами не причащаться Святых Тайн; если нам ещё понятно, что грешно совершить блуд, то нам плохо понятно, что грешно не соблюдать постов. Мы ещё можем понять, что грешно завидовать, но нам трудно понять, какой страшный грех — не молиться. Мы согрешаем и против заповедей, но мы стыдимся этого. Но когда мы отрекаемся от бессмертия, от веры в Бога, от молитвы, от поста, от правил Церкви — наша совесть спокойна. А ведь они по преимуществу и делают нас такими немощными, расслабленными духом.

Путь к исцелению открылся нам в сегодняшнем евангельском чтении. Это — прощение грехов! Мы знаем, милосердие Божие прощает грехи, но от нас, дабы сделаться достойными этого благодатного прощения, требует Господь одного: искреннего сердечного покаяния, когда вопрос о новой жизни становится не отвлечённым только каким‑то размышлением об исправлении жизни, когда вопрос о перевороте, переоценке, о перемене жизненного пути делается не мимолётным настроением человека, а переходит в самую его жизнь.

Вот проверка истинного покаяния. Такое покаяние только и может дать нам надежду на прощение грехов. И только прощение грехов может сделать нас воистину сильными духом.

Аминь.

30 июля 1927 г.

За всенощной

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Великий подвижник и премудрый авва был преподобный Памва. Житие его решает вопросы великой важности, вопросы духовной жизни.

Антоний Великий говорит про Памву, что он страхом Божиим вселил в себя Дух Божий.

И вот пришёл Памва, не знавший грамоты, поучиться псалмам. И когда он услышал стих 38–го псалма:"Сохраню пути моя, еже не согрешати ми языком моим", то больше не стал слушать и сказал:"Мне этого довольно, чтобы потрудиться, дабы осуществить это в жизни".

Через шесть месяцев некто спросил Памву, почему он не приходит учиться псалмам, и он ответил:"Я ещё не научился исполнять слышанного".

Прошло много лет, и спросил некто Памву, научился ли он исполнять это в жизни. И ответил Памва:"Девятнадцать лет я тружусь и начинаю понемногу привыкать исполнять это".

Памва был бессребреник

Когда одна римская женщина принесла ему множество серебра, он даже не взглянул на него и продолжал свою работу — плести рогожу. И только по её настойчивой просьбе обратить внимание на её серебро он велел раздать его неимущим церквам.

Однажды, увидев в городе разодетую на позор продажную женщину, он стал плакать. И когда его спросили:"О чём ты плачешь, Памва?" — он сказал:"О том, что погибла её душа".

Когда у него спрашивали советов, он часто говорил:"Я не знаю, что на это ответить, мне надо подумать", — и давал ответ иногда через несколько дней, иногда через несколько месяцев. Находясь всегда в умилении, он никогда не смеялся и никогда не улыбался.

И вот бесы вознамерились рассмешить его и явились ему в странном виде: они запряглись и хотели нести перо, но не могли сдвинуть его с места и кричали:"Помоги нам, помоги нам". И засмеялся Памва. И обрадовались бесы и сказали:"Памва засмеялся". А он ответил им:"Я не засмеялся, а я посмеялся над вами, что вы даже пера не можете сдвинуть". И посрамлённые бесы оставили его.