Факультет ненужных вещей
– Благодарю, – сказал он. – Все правильно. Благодарю.
Штерн посмотрел на врача и как-то по-особому улыбнулся.
– Теперь, доктор, дело за вами, – сказал он. – В состоянии Георгий Матвеевич следовать в Москву на самолете…
Молодой человек подошел к старику, установил около него на столе свой прибор, открыл его и сказал:
– Я попрошу вас расстегнуть манжеты.
Потом он щупал пульс, слушал сердце и легкие. Обследование продолжалось минут пять, затем молодой человек сказал «спасибо», отошел к другому столу и сел писать.
– Ну как? – спросил Штерн, подходя и пристально вглядываясь в его лицо. – Мы сможем завтра лететь?
– Да, конечно, – ответил молодой человек, легко встречаясь лучистыми ясными глазами с потяжелевшим внезапно взглядом Штерна. – Но сейчас я бы порекомендовал Георгию Матвеевичу покой. Просто пойти и лечь. И попытаться заснуть.
– А что? – спросил Штерн, не меняя ни взгляда, ни голоса. – Что-нибудь тревожное?
– Да нет, ну, умеренные шумы в сердце и легких – это уж возрастное, а затем несколько пониженное давление кровяного русла – отсюда слабость, а так… – Он сделал какой-то неясный жест.
– А так? – спросил Штерн.
– Надо на месте, конечно, показаться врачу. Он, вероятно, порекомендует какой-нибудь санаторий.
– Переливания крови не потребуется? – спросил Штерн с нажимом.
– Нет, не потребуется, – улыбнулся врач.
– А если потребуется – у вас соответствующая группа найдется? Запас есть?
Штерн все не сводил с него глаз, а тот невозмутимо застегивал свой портфель.
– Конечно, – ответил он просто.
– Хорошо. Вы свободны, – кивнул Штерн.
Врач подхватил ящичек, портфель, поклонился и вышел.
– Что это вы его так? – спросил зам. Он с самого начала смотрел на обоих.
– А эта Шура, которая приходила, его жена? – кивнул Штерн на дверь.
– Да. Приятная женщина, правда?
– А где она у вас работает?
– В больнице. В хирургическом отделении. Больные ее обожают. Мягкая, заботливая, добрая.
– На переливании крови сидит? Диссертацию об этом готовит? – Он что-то проглотил и повернулся к Каландарашвили. – Ну, дорогой Георгий Матвеевич, теперь вы свободны как ветер. И разрешите вас…
Старик вдруг встал с кресла. Он, наверно, очень волновался, если перебил гражданина начальника на полуфразе.
– Я хотел бы обратиться с одной просьбой, – сказал он тихо и даже как-то руки прижал к груди.
– Хоть с десятком, – великодушно разрешил Штерн.