– Как личность Иоанн-Павел 2 чем-то отличался от своих предшественников?

– В его политике были черты, симпатичные православным. Так, несмотря на мишуру либерально-реформаторских слов, которыми он облекает свои действия, заметно, что по главной цели своей политики он все же консерватор. Он старался затормозить процесс саморазвала католичества, который начался после реформационного Второго Ватиканского Собора в 60-е годы XX века… Его главная отрицательная черта парижской газетой «Монд» еще в начале восьмидесятых годов была сформулирована так: «Войтыла прежде всего поляк, а папа по совместительству».

Один итальянский кардинал еще десять лет назад мне в частной беседе говорил: “Поверьте, отец Андрей, если бы Папа Римский был итальянцем, а не поляком, проблем с Русской церковью у нас бы не было. Войтыла просто хочет взять реванш за поражение Польши в 17 веке”.

Сегодняшние трения православного мира и Ватикана порождены Ватиканом. И в конце концов это проблема католиков, а не православных. Это католики хотят прийти в Россию, и это их проблема, как их активизм будет воспринят православными и русским государством.

– Как соотносятся в христианском мире Папа Римский и Патриарх?

– Никак… дело в том, что по церковным правилам (канонам) епископ города Рима является первенствующим иерархом всей православной церкви. Но это правило уже тысячу лет не действует. Ведь оно относится только к православно верующему епископу города Рима. А поскольку таковых уже тысячу лет как нет, то, соответственно, этот канон оказывается бездействующим. Поэтому соотносить Патриарха и Папу – все равно, что поставить на одну доску Патриарха и главу компании «Кока-Кола». Они никак не соотносятся, ибо живут в «параллельных мирах»… Впрочем, здесь есть одна тонкость. Когда произошел раскол, католическая церковь решила: раз между нами раскол, значит, православные раскольники (схизматики) находятся вне Церкви (как ее понимали католики). Поэтому Римские Папы XII – XV веков назначали своих ставленников на патриаршие и епископские кафедры Восточного Средиземноморья, нимало не смущаясь тем, что в этих же городах есть православные патриархи и епископы. Но наши патриархи ответных шагов при этом никогда не делали. Мы никогда не посылали наших епископов на Запад с провокационными титулами, не нарекали их именами типа «епископ Римский, патриарх Всего Запада». Что стоит за этой «робостью»? Может быть, надежда на то, что наш раскол не окончателен.

– Приезд Папы в любую страну – обычно грандиозное шоу. Например, однажды собралось около 500 тысяч молодоженов. Что это: влияние католичества или результат PR-компании?

– Мера влияния католичества весьма во многом определяется именно тем, какие PR-компании ведутся за него или против него. Что касается приезда Папы на Украину, то моя позиция полушутлива – полусерьезна. Я был бы рад, если бы в Москву приехал Иоанн-Павел 2. Потому что однажды Папа все равно здесь появится. Но дело вот в чем. Если бы к нам приехал Иоанн-Павел 2 – мы бы увидели восьмидесятилетнего старца с болезнью Паркинсона. Тепреь же мы можем увидеть более молодого и энергичного понтифика, хорошо вписывающегося в тот самый «пиар», который будет сопровождать его приезд.

– В день кончины Папы Иоанна Павла 2 его чаще называли человеком мира, который смог вдохновить на диалог страны и религии. Как видно, Русскую Православную церковь папа вдохновить так и не смог. Кто, по-вашему, в этом виноват? Неудобно как-то получается: Папа был и на Украине, в Казахстане, в Азербайджане и Грузии, а к нам почему-то не заехал…

– Да, добрых слов о Папе было сказано много (и верно), но уже на следующий день тон комментариев стал более умерен, появились критические нотки: Папа – консерватор, он отстал от 21 века, он не смог сделать шаг навстречу гомосексуалистам и феминисткам… Ну, а раз и в Европе разрешают себе в эти дни говорить об Иоанне-Павле 2-м не только в безусловно одобрительных интонациях, то и мы не будем строить из себя больших католиков, чем… тот, кого сейчас в Риме нет. В памяти Русской Православной Церкви образ ушедшего Папы тоже сложен.