предполагает особую творческую активность человека, имеющую не культурный только, но и религиозный смысл. С этим связана и идея космического и социального просветления и преображения. Поэтому русское сознание может сделать очень важный вклад в религиозно–социальное сознание Запада, стоящее перед новой мировой эпохой. Против русской революции могут быть разнообразные моральные возражения и часто обиды, но неприятие революции в ее основном смысле означает отрицание миссии России для мира.

Когда говорят о новой эпохе для Запада и для всего современного мира, то бросаются в глаза две черты этой эпохи: небывалый, почти фантастический рост техники, технической власти человека над стихийными силами природы, небывалое проникновение в космическую жизнь и активное вхождение огромных человеческих масс в историю. Этому динамическому процессу совсем не соответствует духовный рост человека, отсюда мучительность эпохи. Человек оказывается не защищенным перед происходящим в мире. Он выбрасывается вовне, разорван на части, утерял внутренний центр. Если в России произошел радикальный социальный переворот, то на Западе должно еще произойти социальное переустройство, которое может происходить разными путями. Но влияние советской России в этом направлении огромно. У народов Запада, вероятно, не будет коммунизма в чисто русской, советской форме, но, наверное, будет дви-

318//319

жение в этом основном направлении. Западный мир очень изменился по сравнению с тем состоянием, в котором он находился до последней мировой войны и в особенности до первой мировой войны. XX век очень любит противопоставлять себя XIX веку, и даже принято говорить с презрением о XIX веке. Но какие новые умственные и духовные течения существуют на Западе? Тут мы встречаемся с явлением, которое может показаться странным. Какие властители дум ныне существуют в Европе и наиболее актуальны? Это прежде всего Маркс, Ницше, Кирхегардт. Все люди XIX века, а не XX, люди отошедшего века, богатого мыслями. Марксизм есть учение, построенное сто лет тому назад, в совершенно других общественных условиях, многое в марксизме несомненно устарело. И тем не менее марксистская доктрина властвует не только в России, где она была очень русифицирована, но и в Западной Европе. Франции раньше марксизм был чужд, и его плохо знают, во французском социализме элементы марксизма были слабы. Марксизм был явлением немецким и русским. Сейчас во Франции марксизм представляется новостью, почти что последним словом человеческой мысли. Это связано с образованием коммунистической партии. Русским, которые были марксистами уже в конце XIX в., к которым принадлежу и я, это может показаться странным[Я был марксистом, но никогда не был материалистом.]. Ницше, который тоже очень влиял на нашу эпоху, тоже ведь мыслитель XIX в., его мысль формировалась в 60–е и 70–е гг. прошлого века. Маркс влиял на социальные движения масс, Ницше же вли-

319//320

ял на более утонченный культурный слой. Экзистенциализм связан отчасти с влиянием Ницше. Кирхегардт принадлежит к 50–м годам XIX века, но в свое время совершенно не был оценен. Со времени первой мировой войны его влияние сделалось огромным на теологические и философские течения. Экзистенциализм уже прямо связан с тем Angoiss3, испытанным европейским человеком, вступившим в эпоху катастроф, соответствует тому, что индивидуально пережил одинокий и непризнанный Кирхегардт. От Ницше и Кирхегарда идет трагическое чувство жизни, которое раньше было довольно чуждо европейскому человеку, прежде оптимистически веровавшему в торжество разума и в прогресс. Европейский рационализм, который обличили русские мыслители, оказался надломленным. Нужно также отметить влияние Достоевского в Европе. В XIX веке были мыслители, упреждавшие свое время, настроенные профетически, и они влияют в наше время, которое не создало мыслителей равной силы. Но все это не означает еще творческого вхождения в новую эпоху.

Для новой эпохи очень характерна та революция, которая происходит в физике и химии, начиная с теории кванта Планка и закона относительности Эйнштейна. И вот что тут особенно важно. Во вторую половину XIX века физика, химия и все науки о природе связаны были с философскими теориями, не имеющими специально научного значения, с материализмом и позитивизмом. Это было господство детерминизма. Так называемый сиентизм совсем не связан с научными открытиями; он был не наукой, а плохой философией. Физика XX века, делающая огромной

320//321

важности научные открытия, освободилась от всякой общеобязательной связи с материалистической философией, и она подвергла сомнению самое существование материи, в котором не сомневались во вторую половину XIX века. Какой‑нибудь Эддингтон не материалист, а квакер–мистик. Вряд ли материалист де Бройль. Но новая физика, дающая новую картину природного мира, не связанная с определенной философией,<но>и имеющая значение для философии, окончательно расшатывает старую идею космоса. И это очень характерно для эпохи, в которой происходит разложение старых ценностей, которые казались вечными. Если даже будут происходить открытия по разложению атома, то древнему космосу будет нанесен страшный удар. Человек глубже входит в космическую жизнь. Теллурический4 период его существования кончается. Очень возрастает планетарное чувство земли. И с этим связана и новая сила человека и новая его зависимость. Фрейд и психоанализм принадлежат XX веку. Но психоанализм не только делает важные открытия о душевной жизни людей, главным образом о сфере подсознательного. Психоанализм тоже разлагает душевную цельность человека. Он есть не только научное открытие, но и один из симптомов разложения личности. Это же находит свое отражение и во французском романе, у Пруста, у А. Жида, у Сартра5. Новым, характерным для нашей эпохи в философии является экзистенциальная философия, которая охватывает несколько течений, иногда противоположных друг другу. Как известно, сама терминология восходит к Кирхегардту, хотя современные французские экзистенциалисты типа

321//322

Сартра совершенно от него отходят. Наибольшее значение имеют Гейдеггер и Ясперс. Экзистенциальная философия отражает новое положение человека в мире катастрофическом, положение угрожающее, неустойчивое, выбросившее человека в мир страшный и чуждый. Философия делается более конкретной, она изучает angoisse человека, страх, смерть, заботу, пограничное положение человека, отчаяние и пр., она не выражается уже в рациональном познании через понятия, хочет познать тайну мира в существовании человека, хочет открыть экзистенциальный смысл познающего в его познании. Эта философия актуальна, она признает примат экзистенции над эссенцией. Она показывает иной путь для философии, иной, чем путь, идущий от Парменида и Платона. Но экзистенциализм может принять две разные формы, форму религиозную и форму резко атеистическую.