Пионерская ул., д. 19

Флоренский Павел Александрович

Список N9 1, 1-е Дополн.

1935.ѴГ.13—14. Соловкк. № 21. Дорогая Аннуля, получил письмо твое № 16 от 4.ѴГ 12-го июня. Очень горько сознавать, что не выходит и то единственное, что я мог бы делать для вас письма: видимо они почти не доходят до вас, хотя ваши я подучаю если и не все, то большинство. Из за неполучения вами писем как‑то пропадает и энергия писать их. Получили ли мои письма мальчики? Очень рад, что ты утешаешься садом и цветами. Пусть Мик приносит из леса интересные растения. Идут ли папортники * и орхидеи? He пойму, о каком колючем растении ты пишешь. Хорошо, что ты мокешь радоваться детям, всем нашим детям. О Мике не безпоюйся. Пусть побегает на воздухе и окрепнет, но скажи ему от меня, чтобы был осторожнее и не увлекался свыше меры. Потом поручи ему делать зарисовки растений, гнезд, деревьев и г. д. Он подучится рисовать т. о. и разовьет в себе наблюдательность и интерес к природе. Что же касается интересов теоретических, то надо, чтобы он набирался их постепенно, м. б. плавным образом из разговоров и отдельных замечаний. Музыкой же необходимо заставлять заниматься, иначе потом оя сам будет недоволен, что музыку запустили. Будет момент, когда он затоскует по музыке, то тогда будет поздно, если не подготовить почву в раннем возрасте. Тут у нас все время становится вверх ногами из‑за белых ночей. Вот, на днях, в 12–м часу ночи возвращаюсь домой, а солнце еще не закатилось. Или: вышел в 11 ч. 45 м. ночи. На небе яркая заря только что скрывшегося солнца, кукушки кукуют, птички распевают. Темно не бывает никогда. Поэтому не знаешь, когда спать. Обычно часов до б работаем, до 7 возимся с обедом, потом, если можно, ложимся спать на 2—3 часа, а затем встаем и работаем большую часть ночи, т. е. ночного времени. Кажется, словно встал просто утром—такое восприятие ночи. Потом ляжем на несколько часов. Встав я пройдусь по озу, каменной гряде—вроде горного хребта, тянущегося от одного озера к другому, обдумаю работы, иногда напишу 2—3 стиха, и сажусь за работу. Холодно. Только на солнце, когда оно, изредка, появляется, можно отогреться. Хожу все время в ватном и в валеных сапогах, сплю под одеялом и полушубком, хожу в Кремль в полушубке. Солнце здесь жидкое, безсильное, «не солнце—только призрак солнц». Свет жемчужный, краски очень нежные, большая находка для художника. Вот был бы им рад Нестеров. Пейзажи из озер и озов совсем григовские. VI. 14. Сегодня решили топить печи, хотя и светит солнце: нахолодались. Зато днем я отогрелся на солнце, а ночью спал в тепле и даже без полушубка. VI. 16—17. Сегодня получил посланную тобою книгу и список работ, прости за безпокойство, дорогая. Книги пока не разрезал, очень занят экспериментами и их обработкою, а кроме того, обрадовавшись солнцу, несколько раз выхожу наружу посмотреть, как распускается растительность и обдумать математические вопросы. В этой области приходится кое‑что делать, как для обработки опытіых данных, так и в связи с лекциями по математике, которые пока что продолжаются. В настоящее время рассказываю про векторное исчисление. А т. к. и сам я позабыл многое, то приходится вспоминать. Виды здесь, если подходить к ним со спокойной душой, очень красивые, просятся на картины Нестерова, но нежнее и тоньше. Однако душа моя неспокойна и потому только глаз воспринимает эти красоты, не я. И притом здешние виды — как раз по тебе: без суровых красок и резких шний, тихие и грустные, акварельные. Давно хочу попросить одного работника, который немного рисует, сделать для тебя зарисовки. Ho он целый день занят, а во второй половине дня уже нет его в лаборатории, так что зарисовка все откладывается. Если бы ты знала, моя Анну ля, как мне хотелось бы дать тебе радости, и не знаю‑как. Было бы жаль, если бы не дошла зарисовка с меня. Правда, она, кажется, не очень похожа, но сделана неплохим художником, которому я подарил в виде оплаты коробку случайно уцелевших у меня хороших папирос. Спрашиваешь, что мне прислать? Мне пока ничего не надо, очень прошу употребить деньги на детей ѵ на себя. Если же все‑таки хотите прислать что–ниб., то пришлите тетрадей, как я уже писал. Крепко целую тебя, моя милая. Будь здорова и спокойна. He скучай.

Дорогая Тика, ты возишься с циплятами *, а у нас тут всякие другие ата и ята: крольчата, морские поросята, белые мышата, и наверно будут котята. Иногда кроликов выпускают из клеток на прогулку. Они скачут по кухне и в коридоре, а я их ловлю, хотя это и не всегда удается. Они большие трусишки. Очень мягкие, мордочки плюшевые. Часть кроликов черных, а часть серых, совсем как зайцы. Свцнки разных мастей, пятнами: белыми, черными и желто–коричневатыми, в разных сочетаниях. Они все тоже очень смирны и трусливы. Писк их похож то на хрюкание маленьких поросят, то на чириканье птичек. Недавно смотрел я как кроличата расположились на своей матери, словно на диване. Морские же свинки всегда норовят собраться в кучу и лежат друг на друге. Каждый старается проникнуть поглубже и выталкивает прочих, а те, выскочив, ложатся сверху и выталкивают тех, которые добрались до более уютного низа. Напиши мне, что ты теперь играешь и как идет у тебя немецкий язык. Чтобы научиться писать пограмотнее, старайся каждый день внимательно прочитывать хоть 10 строчек какого‑нибудь хорошего произведения, всматривайся в каждое слово, в каждую букву и в каждую запятую, чтобы глаз привык, как пишется то или другое слово и где и в каком случае ставится тот или другой знак препинания. Было бы хорошо, если бы ты с Аней или с Миком вместе разбирали так по нескольку строчек и обращали внимание друг друга на напісание. На это можно тратить минут 20, а будет и полезно и весело. Что делают твои куклы? Ты мне никогда не пишешь о шх. Записывай каждый день, что ты делала и что видела интересного, а когда‑нибудь H я увижу твой дневник, да и тебе самой будет занятно вспоминать прожитое. Ho еще лучше просто пользуйся воздухом и отдыхай на солнышке, чтобы набраться сіл на зиму. Я пишу так плохо, т. к. бумага здесь сырая, почти мокрая, чернил у меня несколько капель и сижу неудобно. Поэтэму не бери примера со своего папы и старайся писать получше. Разговариваешь ли ты с Аней по немецки? Она вероятно на/чилась уже говорить. Кланяйся ей от меня, а также ее родителям. Кланяйся бабушке и пожелай ей от меня здоровья. Как здоровье Микиной Кати? Ей тоже кланяйся. От чаек я узнал, что у тебя новая блузка. Верно ли это? Да, я забыл написать мамочке (писал раньше, но боюсь, что письмо не дошло), что былэ бы хорошо, если бы баба Оля пожила у нас летом. Получили ли Вы это письмо? Только я не знаю, позволит ли ей здоровье приехать по электрической или по железной дороге. Крепко целую тебя, дорогая дочка. He забывай своего папу и пиши ему.

VI. 14—15. Дорогой Мик, радуюсь твоим успехам, но еще больше хотелось бы слышать о твоих успехах в музыке. Во время прогулок будь осмотрителен и осторожен. Помнишь, как мы с тобою хотели перейти по дну спущенного Вифанского пруда и я начал увязать в трясине, насилу выбрался. Весна у нас тут, несмотря на холода, пошла быстро: вся природа торопится воспользоваться коротким летом, а кроме того светло круглые сутки. Сегодня вот, утром на моих глазах, за 2 часа примерно, распустились и выросли [деревья, са — зачеркнуто] листья, словно по чьему‑то слову, деревья и кустарники покрылись листвою. Выходит травка, здесь особенно нежная. Еще какие события в природе? —На днях над Соловками летели стаи гусей, направляясь на север. Их было, как мне говорил один зоолог–охотник, б или 7 тысяч штук. Еще: чайки, пара, свили себе гнездо на клумбе, посреди кремлевской площади, где все время ходит и толпится народ. Уже вывелся один птенец. Как видишь, здешние чайки стали домашнею птицею и настолько привыкли к подачкам и отбросам, что уже не летают над морем и не ловят себе добычу, а предпочитают остатки соленых селедок. Нашли мы здесь, у дома, несколько строчков, но больше что‑то не попадаются. VI. 15. Тебе вероятно интересно узнать, как защищаются чайки, когда нападают на них или зорят их гнезда. Вот как: чайки всей стаей подымаются на воздух над похитителем и начинают справлять над ним свои дела—так обгадят всего, покроют голову, спину, залепят глаза ему, что н<редко похититель должен бывает отступить со срамом. Tenep о заходе солнца. Оно заходит здесь не по вертикіли или почти вертикали, а скорее горизонтально, т. е. по оч5нь пологой лшии. Самое погружение солнца под горизонт происходит не іа западе, а почти на самом севере. Сегодня ѵіы смерили уюл закатной точки и оказался он на 30° к запіду отстоящим от меридиана, от севера, т. е. на 60° отстоящим от запада. Зияой же, наоборот, солнце заходит почти на юге, на юге же и юсходит, как теперь, летом, на севере. Поэтому то и виден поіти весь круг солнечного пути, а дальше будет еще полнее. Эт(наблюдение мы делали сегодня в И ч. 10 м. Темю- ты совсем іе бывает: всю ночь напролет настолько светло, что на дворе южно свободно читать. VI. 16. Растительность развивается зд? сь, как настали сравнительно теплые дни, с поразительной бьстротой, буквально по часам. Вчера утром были мелкие листочки и ростки травы, а сегодня уже все совсгм зелено, трат поднялась, распустились цветы: пастушьи сумги, болотные лотики, незабудки, бутоны на чернике. — Знаешь ли ты, что когда дятел издает свой резкий звук, вроде стука, то это не стук, как думают обычно, а особый крик его. Стук же дятла слышен слаЗо. — Сейчас сижу над измерением вязкости и капиллярного всасывания водорослевого продукта—альгината, причем сравниваю эти величины с соответственными величинами для других веществ, употребляемых обычно для аналогичных целей, напр, в текстильном производстве при печатании на тканях, при отделке тканей (аппретура) и т. п. Для этой цели обычно применяется гуммиарабик, трагант и т. п. Оказывается, напр., что 8%-ный альгинат в 2 раза более вязок, чем 32%-ный гуммиарабик и всасывается гораздо медленнее гуммиарабика. Таким образом расход альгината может быть гораздо меньше, чем других веществ. Ты мне так и не сообщил, что ты проходил по физике. Напиши. Приносишь ли ты мамочке растения для сада? Старайся чем‑нибудь радовать ее, чтобы ей не было тоскливо. Крепко целую своего дорогого мальчика. Играешь ли ты в 4 руки? Еще раз целую.

Дорогой Олень, наконец‑то ты стала поправляться. Только смотри, не напорти снова. Пользуйся как можно больше солнцем, это наилучшее истребление инфекции. Занимайся как можно меньше, главное же отсыпайся, отъедайся и дыши воздухом свежим. Хорошо было бы вам воспользоваться летом и есть побольше трав, но лучше в изготовленном виде. Чтобы не забыть. «Оро» переписывать не надо целиком, кое как я воз- становил, хотя и плохо. Ho присылать мне все таки не надо. Пришли только два отрывка — о Батуме и о лесных пожарах, больше ничего не требуется. Этих отрывков я возстановить не могу. Относительно историко–музыкального отделения (чего? — не помню) по моему решать рано. Для занятия историей музыки требуется хорошая общеисторическая и эстетическая подготов [к]а, знание древних языков и, конечно, хорошее музыкальное образование. Т. е. помиѵіо понимания гармонии, контрапункта и инструментовки, нгдо уметь достаточно хорошо исполнять произведения и, кроме того, хотя бы плохо, но владеть рядом разнообразных инструментов. Иначе придется читать и говорить о вещах, которых воспринять не можешь, т. е. впустую. Поэтому‑то я и думаю, что с решением относительно истор. — музык. отделения надо повременить; вероятно за предстоящий год уже определятся твои музыкальные успехи и возможности, и тогда будет вждно, стоит ли делать музыку занятием не для себя и близких, а профессией. Хорошо бы об этом посоветоваться с М. В., но не сейчас, когда данных для решения еще недостаточно, а именно после зимы. Ведь музыка, как профессия, только тогда даст удовлетворение, когда имеются достаточные силы, иначе же она тягостна. Совсем другое дело музыка для внутреннего употребления, в часы досуга: тут и самая слабая музыка великое подспорье для души. Ho, за всем тем, это не значит, что не следует быть знакомым с историей и теорией музыки: это знание будет весьма полезно и для самой музыки, и для общего развития. Однако, еще раз предупреждаю тебя, как и ранее неоднократно. Чтобы ты не разсчитывала «старанием прибавить себе локоть роста» [2240] В твоем характере есть напор и нетерпеливость, ты хочешь натиском брать то, что дается лишь органическим ростом и приходит само в свое время, вылупляясь из оболочек, скрывавших от взора внутренний рост. He торопись, не предвосхищай не дарованного в настоящем, живи тем, что есть сейчас и в терпении надейся на будущее. Теперь, ты нахватываешь себе занятий, и того и другого и третьего сразу, а в результате может получиться, что ничего не будет усвоено и голова не выдержит. He горячись и не жадничай, все нужное придет. Работай в меру и оставляй силы и время для усвоения: ведь набивание головы без усвоения дело не только не полезное, но и прямо вредное. Усвоение же совершается во время отдыха, в тиши чувств, —даже в некоторой скуке: «fastidium est guies, —скука — отдохновение души». Старайся вдумываться в делаемое и усвояемое, старайся быть благодарной за то, что есть, а не роптать за то, чего нет, как в окружающем, так и в окружающих. Боюсь, ты недостаточно ценишь нашу дорогую мамочку, своих братьев и сестру й других. Бери от них то, чего никогда не получишь впоследствии, вероятно лучшее, что вообще сможешь получить в жизни. Ведь все другие дела—только приправа к отношениям с близкими, и когда нет этих отношений или когда они неполноценны, то никакая приірава, как бы она ни была изысканна, не насьгит души и будет казаться ненужной. —Спрашиваешь о линшх роста русский литературы. Напишу после, теперь голова тік забита и ра(отой и безпокойством, что трудно сосредоточиъ- ся. Хочу теб(отметить только мысль, высказанную Просперсм Мериме в ого переписке с Соболевским, а именно, что юя литература IIX века (русская и европейская) определяется двумя исходными центрами: В. Пого и Пушкиным, они — антигоды. Мериме считает, что от Пушкина идет течение здоровее, а от Пого ^естественное, болезненное и риторическое. Го последней лшии пошел напр. Достоевский, т. е. это все говоріт Мериме. Вероятно провести мысль Мериме до конца было бы затруднительно, но в ней есть какое‑то ценное ядро, над которым следует поразмыслить. Относительно генеалогии писателей обрати внимание на родственные связи славянофилов мех- ду собою и революционеров — между собою, причем последніе идут преим>щественно от декабристов (я говорю о деятелях XIX в., и пратом не самого конца). Крепко целую тебя, дорогая, поправляйся скорее, отдохни за лето, чтобы быть крепкей к зиме. Ведь лето коротко и надо пользоваться солнцем.

г. Загорск (б. Сергиев)

Московской области

Анне Михайловне

Флоренской

Пионерская, 19

Флоренский Павел Александрович Список № I, Доп. 2

1935.ѴІ.21. Соловки. №22. Дорогая Аннуля, 18–го получил твое письмо № 17 от 7. VI (а также от мамы), а 19–го—№ 18 от VI. 10. Надеюсь, Васюшка уже вернулся из поездки и поживет с вами, так что тебе будет веселее. Ho прежде всего пишу о делах. Послать тебе доверенности письмом нельзя. Ho завтра высылаю их тебе чрез учреждение, так что тебя, очевидно, вызовут для их получения. Доверенности эти можешь передоверить кому‑нибудь, кому получить по ним проще, чем тебе. Писать доверенности на имя Б. В. я не мог, т. к. не знаю его адреса, да и не хотел его безпокоить получением их. — За несколько дней, прошедших между прошлым письмом и этим вся местность вокруг нас изменилась неузнаваемо, в связи с наступившими теплыми днями. При круглосуточном свете рост идет здесь у растений с неописуемой быстротой, буквально часами. Сейчас все одето пышной зеленью, нежной и богатой, все в цвету. Безконечные сплошные заросли черники и голубики покрывают здесь почти все пространство в лесах и вдоль дорог;* к тому же в этом году цветение необыкновенно сильное. Много морошки, тоже в цвету. Цветы ее белые, крупные, вроде клубничных, а листья несколько напоминающие листья мальвы. Вылупились безчисленные майникж, как у нас (двулистные), но еще не зацвели. Около нашей лабсратории посажены две черемухи, они в цвету сейчас. На дворе и в бывшем саду, поросшем травою, вокруг сгоревшего храма, множество незабудок и маргариток. Встречаются болотные лютики. Есть интересные лишаи, папортники, плаун. Два растения без определителя я не мог определить, они новые для меня, но оба очевидно из вересковых. Встречается багульнис, собирающийся расцвесть. В промежутках между занятиями, минут на 5—10, я по нескольку раз хожу по озу или на озеро, то и другое очень живописны. Мои сожители купаются в озере, но я не решаюсь, т. к. берега топки и затянуты сапропелем, а с «пристани»—глубоко, говорят, 10 и более метров. Вода в озеэе чистая, но красного тона. Умом я понимаю, что тут очень красиво и что наша местность лучше хорошей дачи. Ho сердце вс^ же не лежит к ней. Иногда хожу пройтись в 2 или 3 часа ночи; это ничем не отличается от дня, только несколько свежее. Ho и днем здесь тепло, только тепло на солнце, а не жарко. Воздух очень мягкий и весьма чистый, курортный. Местность неровная—вся изрезана озами, высотою до 20—30 метров, пожалуй. Всюду большие и малые валуны — «окаменелые волки», как гласит древнее карельское предание. И всюду, куда ни пойдешь, осаждают рои комаров, в лесу, на озере, по дорогам и во дворе; залетают и в комнаты. — Чуть было не забыл сообщить: обе твои посылки получил, теперь у меня есть все решительно, пожалуйста не присылайте больше ничего, пока я сам не напишу вам. — До сих пор я так и не знаю, родился ли у Кати кто‑нибудь; напиши. Присылаю тебе цветок морошки; вероятно никто из вас, разве кроме Васи, не знает, как она растет, так что будет интересно посмотреть. Тут встречается замечательно милое кустарниковое растение, карликовая береза, Betula папа. Сегодня сорвал для тебя веточку, пришлю, когда подсохнет. Она похожа на обыкновенную березу, т. е. по листьям и по сережкам, но кукольную, с мелкими изящными листочками, тонко зазубренными. Сегодня узнал, что одно из растений, мне неизвестных, называется по местному чернуха. Вероятно оно из вересковых, с тонкими узкими листочками, расположенными как хвоя у ели—растение травянистое. На нем бывают черные ягоды, напоминающие чернику и держащиеся (частично) до конца весны. Ягоды эти считают вредными, но, говорят, монахи в прежнее время варили из них квас. VI.22. Пока писал это письмо, в природе опять изменение: распустилось множество вороньего глаза. Растение это очень изящно. Цветок его здесь не белый, как у нас, а слегка тронутый розовым тоном, особенно у концов лепестков. Вид кажется н>вый для меня — очень мелкие растения. Выіши листочки паюртника *, но я забыл его название: лист на тонсом, жестком, шовно из конского волоса, стебле, по форме же іист перистораірезной, вроде как у орлеца. — Меня занимает воірос, получили ни Вы письмо с зарисовкой с меня; было бы яаль, если бы оіа пропала, т. к. ее делал неплохой художник. —Мы с белыми ючами совсем потеряли суточный ритм. После о^еда, т. е. с 7 *асов, обычно спим 1 — 1½ — 2 часа, а затем сюва принимаемся за работу и просиживаем всю ночь, под; тро лишь ложімся. Впечатление как если бы в сутках было два цня, а не один Хорошо бы круглый год иметь белые ночи но к сожалешю уже скоро начнется поворот к обратному, г. е. к черным щям. Надеюсь, ты напишешь, каким приехал Васюш- ка, так чтс и не спрашиваю тебя. Напиши непременно о здоровье всех вас, в особенности о своем собственном и об Олиюм. Окрепли лі Тика и Мик? Давала ли какие–ниб. советы по музыке М. В.? Продолжает ли Васюшка горбиться? Я так и не зтю, получила ш от П. Н. мое белье и прочие пожитки? Очень скучаю по тебе, по всем вам. — Доверенности тебе (две) отправлены, но нг знаю, скоро ли дойдут. Если будет случай, узнай, вышла ли в свет книга об изоляционных материалах, которую я когда‑то давно редактировал. Было бы досадно, если бы пропал даром большой труд, на нее затраченный. О судьбе ее должен знать М. В. — В качестве кого поехал с Кирой Никита[2241]. Пусть Кира напишет, что именно должен он делать для обследования условий развития уровской болезни. Я писал ему кое‑что на эту тему, т. е. помимо намеченной программы, но повидимому письмо мое не дошло. Очень рад его работе в Радиевом институте. По правде сказать, В. И. единственный человек, с которым я мог бы разговаривать о натурфилософских вопросах не снисходительно, все же прочие не охватывают мира в целом и знают только частности. Крепко целую тебя, дорогая Аннуля. Заботься о своем здоровье.