qui aliquis, welcher eincr. Но по большей части (особенно в позднейшее время, а в новозаветном языке чуть не всегда) ӧ‹гres[589] имеет более специальные значения, среди которых мы отметим два, как чаще всего встречающиеся и, вместе с тем, наиболее отклоняющиеся от основного.

1. і›сггсг, вообще имеющее неопределенное значение, в Новом Завете часто (Гримм (62, 313)ф указывает 34 случая) «относится к определенному предмету (но, однако, так, что он чрез то подводится под лежащее в основе его общее понятие» (61, 263)[590][591] и имеет значение: некоторый каковой, некоторый который, сіпег der, еіпег welcher — «ad unam quidem personam vel rem refcrtur, sed ita ut respiciatur ad universam notio- ncm vel classem ad quam haec una persona vel res per- tinct eoque modo qualitas indicetur; aliquis qui; (von der Art wie; ein soicher, welcher)» (62, 313).

2. «В ӧ‹гссѕ· может также лежать указание на основание, ибо он, поскольку он, как латинское ut qui, quippe qui» (62, 313)[592]. «Usui jam illustrato (см. 1) finitimus est, qua reddendae rationi inservit: tales qui‑quippe qui, ut qui» (61, 264)[593][594].

Таким образом, неопределенное &rris (основного значения) получает эссенциальное или каузальное значение указанных частных случаев, т. е. приобретает характер термина. — В первом случае им устанавливается индивидуальный предмет в его сущности; во втором — в его соотношении с некоторым следствием, из него вытекающим. Ясно, что оба этих частичных значения не исключают друг друга.

Это «аргументирующее» (57, 374)[595] значение особенно оттенено в Рим. 16, 3 сл. ф[596] посредством радом стоящего ӓӯ[597], причем ставится ӧ‹гг с ѕ* или ӧѕ в зависимости от того, нужно ли сделать простое заявление или же дать характеристику (66, 109) Поэтому употребленное в Εφ. 1, 23 местоимение "ђхчу нельзя переводить просто: «который», ибо оно заключает пояснительный к предшествующему момент, как в Рим. 2, 14, 15. Для оттенения этого пояснительного момента, заключающегося в іј тс у, можно с полным правом в переводе прибавить «именно»[598]: «которая, именно (quae quidcm), есть тело Его» (39, 328). Все предложение построено «argumentiercnd», подобно как Кол^ 2, 23; 3, 5 и др. (57, 374).

"Нтсу подчеркивает последующее за ним Ь‹гхСѵ‚ делает логическое ударение на нем. Последнее при указывает либо на эссенциальность всей фразы, либо на каузальность ее, либо на то и другое вместе, так что ею устанавливается не случайное сходство Церкви с τό σαμα, а тождество сущности там и тут, являющееся причиною того, что Христос — Глава не в метафорическом, а в подлинном смысле. Христос — Глава, ибо Церковь — тело, и тело не в его акцидентальных признаках, а в его существе; значит, и Христос — Глава по существу, существенно, внутренне, а не случайно и внешне.

Этим, собственно, мы считаем доказанным догматико- метафизическое значение разбираемого текста Εφ. 1, 23. Но сейчас мы увидим новое основание для того же утверждения.

III

Разобрав, имеет ли экзистенциальное значение связка c<rr£i\ мы обращаемся к предикату всего определения, к τό σώμα и к τό πλήρωμα[599]. Прежде всего обращает на себя внимание член τό при σώμα, равно как и при параллельном ему πλήρωμα. Член при существительном обычно является индивидуализатором, выделяющим объект из ряда ему подобных (66, 143 след.), тогда как без члена объект имеет смысл одного из многих, или же слово употреблено как абстракт.

Но как понимать член при сказуемом? Ведь, вообще говоря, при сказуемом–существительном и сказуемом–прилагательном не бывает члена. Однако при особенных обстоятельствах случается и обратное сказанному. Так, например:

ουχ ουτός εστίν о τ έκτων (т. е. который известен под этим именем; Мр. 6, 3).

ύμεΕ? έ<ττε τό αλας τη? Tffi? (Мф. 5, 13)

υμεΖς έστε τό φως του κόσμου (Μφ. 5, 14)

ό λύχνο? του σώμα το? εστίν ό όφϋαλμο'ς(Μφ. 6, 22) σύ εΓ ό χριστός о υιός του θεου (Μφ. 16, 16) σύ εΓ ο βασιλεύς των 'Ιουδαίων (Μρ. 15, 2)