major: ή έκκλησία τό σώμα του Χρίστου;

minor: οί πιστοί «σώμα του Χρίστου;

ergo, conclusio: οί πιστοί -ή έκκλησία[611], —

силлогизм тем более заманчивый, что филологически, согласно корнесловию εκκλησία (см. гл. ѴІЇ, § I), conclusio, действительно, выходит правильное. Чудовищность подобной ошибки делается особенно чувствительной (и уже не только формально–логически (quaternio terminorum), но и содержательно), если переписать сделанное в таком виде: ό πιστό? α + ό πιστό? β + ό πιστό? γ +…+ ό πιστό? κ«ή εκκλησία. Выходит, что механическое прикладывание «верного» к «верному» придает их сумме новую метафизическую природу, делает их ή εκκλησία или, что то же, τό σώμα του Χρίστου. Проведенная мысль о нелепости такого силлогизма резко подчеркнута в 1 Кор. 10, 16–17. Τον αρτον оѵ κλώμεν, ουχί κοινωνία του σώματο? του

Χρίστου έστιν; ό'τι ει? αρτο?, £ν σώμα οί πολλοί έσμεν οί γαρ πάντε? εκ του ένό? άρτου μετέχομεν (I Кор. 10, 16–17) — «Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова? Один Хлеб и мы многие- одно тело; ибо все причащаемся от одного Хлеба».

Тут сопоставляется рядом ό αρτο?, т. е. ό αρτο? έκ του ούρανου ό αληθινό? — «истинный Хлеб с неба» (Ин. б, 33; ср. Ин. 6, 34, 35, 41, 55 и др.), Хлеб по преимуществу, который и есть истинное Тело Христово (τό σωμα του Χρίστου), Тело по преимуществу[612], и целокуп- ность (ос πάι>τε?) верующих, которые–тоже суть Тело Христово (ио уже не Само Тело), но не тело в себе, а только тело по причастию Истинного Тела. Общение (κοινωνία.) Тела истинного делает целокупность верующих тоже Телом Христовым. Чтобы стать Телом Христовым, верующим нужно μετέχειν[613] в Вечном, Едином Хлебе — Теле.

Массивность понятия Церковь — Тело защищена от атаки номинализма. Но как же конкретно представить, что такое Церковь? Если нам недостаточно отвлеченных характеристик, то необходимо обратиться к созерцанию конкретного, к опыту. Но, конечно, чувственный опыт не может раскрыть существа Церкви — объекта мистического в самой своей основе и во всех своих проявлениях. Поэтому только мистический опыт способен удовлетворить нашему желанию. Но тут кончаются границы догматики и начинается область аскетики.

Чтобы в этом смысле уразуметь природу Церкви, необходимо жить в церковной атмосфере, быть членом Церкви[614]. «Только тот понимает Церковь, — говорит А. С. Хомяков (4, 63), — кто понимает Литургию». А «вера не только мыслится или чувствуется, но, так сказать, и мыслится и чувствуется вместе; словом, — она не одно познание, но познание и жизнь». «Истина не поддается отвлеченным понятиям» (Отрывки из соч. св. Иринея Лионского, цит. по 1, 68).

Не задаваясь, однако, целью излагать святоотеческое учение о Церкви, мы не станем множить мест вроде приведенных. Да, в сущности говоря, свидетельствами и разъяснениями невозможно дать не знающему в личной своей жизни общения с Церковью конкретного представления о ней как о Теле Христовом. «Кто вышел из Церкви, для того она перестает быть образующим Тело Христово обществом верующих, но является только религиозною общиною, — ни больше, ни меньше» (1, 1956)[615]. «Norunt fidelcs corpus Christi, si corpus Christi esse non negligant[616] [617]», — говорит блаж. Августин.

Но как же представилась бы Церковь для религиозного опыта высшей ясности? Священное Писание прямо не говорит о том. Но авторитетный толкователь, архиепископ Солунский Николай Ҟавасила[618], известный не только как глубокий мыслитель и богослов, но и как жизненно изведавший истину догматов, дает следующее важное указание. «Церковь, — пишет он, — указуется тайнами, не как символами, но как сердцем указуются члены, как корнем дерева — отрасли и, как сказал Господь, как виноградною лозою ветви: ибо здесь не одинаковость только имени и не сходство подобия, но тождество дела, так как тайны суть тело и кровь Христа… Если бы кто мог увидеть Церковь Христову в том* самом виде, как она соединена со Христом и участвует в плоти Его, то увидел бы ее не чем иным, как только телом Господним. По этой‑то причине Павел пишет: «…вы есте тело Христово и уди от части» 1 Кор. 12, 27»[619].

Вот как была бы воспринята Церковь в мистическом опыте. «Итак, Церковь есть совершенно новое, особенное и единственное на земле бытие (unicum)[620], которого нельзя с точностью определить никаким понятием, взятым из мирской жизни»[621]. Этот unicum можно[622] также отождествить с богозданным Естеством Человеческим, раздробленным в грехопадении и собранным в Тело свое Господом Иисусом Христом. «Тем самым действием, — говорит митрополит Филарет (7, 24–25)[623], — которым ты вступил в союз с Церковью Греко–Российскою, ты насажден, яко член в теле Христовом: не ясно ли, что в оной видимой Церкви таинственно находится невидимое тело Христово, или как бы часть сего тела, составляемого из верующих всех времен и мест?»

Вот этим отношением Тела Христова к верующим обусловлено то, что Господь, Адам с неба (ср. 1 Кор. 15, 47), может быть назван не только Богочеловек, но еще и Человеко–человечеством (25, 21), ибо Тело Христово — Церковь — «типически реализована»[624].

Как величина «премирно–религиозная» (17, 1903 г., ч. II, 646)[625], Церковь не должна и не может рассматриваться как результат или естественный продукт исключительно человеческой деятельности. Объектом оправдания (так учит, между прочим, и А. Ричль[626] (17, 1903 г., ч. II, 671)) является Церковь, — «Естество Человеческое», — а дело индивида — усвоить себе оправдание уже через посредство Церкви. Но «усвоить оправдание» — это не значит быть в Церкви, точнее сказать — числиться ее членом, но значит — быть вчле- ненным в самое Тело Христово. Священное Писание (например, 2 Тим. 3, 5; Мф. 5, 22 и др.) резко различает эти два случая, говоря об истинной принадлежности к Церкви и лукавой. «Се sont deux сһоѕсѕ fort differentes que d'etre dans l'Eglise ct d'etre de TEglisc» (26, 172)[627]. Иначе и быть не может, раз верующие присоединяются к Церкви, но не составляют ее в подлинном смысле этого слова (26, 39); см. Деян, 2, 41–47. Но, раз «привитые к Церкви», верующие не являются чем‑то внешним для нее. Они в подлинном смысле ассимилируются Телом Христовым, делаясь его членами. Поэтому в страданиях и муках бывают не они только, индивидуально, но и все Тело Христово и, значит, также Глава Его — Христос. Страдания Христа — страдания Церкви, и обратно, страдания Церкви и членов ее суть страдания Христа. Сам Господь сказал: «Пребудьте во Мне (т. е. вы, ученики Мои) и Я в вас» (Ин. 15, 4). Это и было на деле, например, во время гонений, поднятых Савлом. Савл гнал членов Церкви Христовой, как сам он о том свидетельствует: так, церкви иудейские услышали, что «преследовавший их некогда ('0 διώκων ήμаӯ) ныне благовествует» (Гал. 1, 23); «вы слышали…, — обращается Апостол к Галатам, — что я жестоко гнал Церковь Божию и опустошал ее» (εδίωχον τ–ην εκκλησίας του Θεου seat επορ&ονν αυτήν, Гал. 1, 13, ср. 1 Кор. 15, 9); когда Савл обратился, то «все дивились и говорили: не тот ли это самый, который гнал в Иерусалиме призывающих имя сие (Христово), да и сюда за тем пришел, чтобы вязать их и вести к первосвященникам» (Деян. 9,21: ό πόρθησα?.;. του? εγκαλουμένου? τό δνομα τούτο; αυτούς), и Савл сам сознается в том, что он «даже до смерти гнал последователей сего учения, связывая и предавая в темницу и мужчин и женщин» (Деян. 22, 4: την οδον έδίωξα αχρι θανάτου, δεσμεύων χαL παραδί,δού? cisr φύλακα? ανδρας τε xat τυιχχΓχα?). Но Господь Иисус, явившийся Савлу на пути в Дамаск, не сказал ему: «Савл, Савл, за что гониши Церковь Мою?», как не сказал и того, «за что гонишь членов Церкви», но сказал: «Савл, Савл, что ты гонишь Меня, τ£ με διώχει?» (Деян. 9, 4) и затем пояснил еще: «Я — Иисус, Которого ты гонишь, ' Εγώ сіџс Ίησου? ον <τύ δί,ώχει?» (Деян. 9, 5). И первое восклицание Христа Павел повторяет еще в Деян. 26, 14; 22, 7, второе же, пояснительное, в Деян. 26, 1Ј; 22, 8. Так относительно страданий.

Так же и в благоденствии. «Принимающий вас (учеников Христовых) принимает Меня», — говорит Господь (Мф. 10, 40; Ин. 13, 20); «Кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает» (Мф. 18, 5). Поэтому‑то Господь скажет: «Алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне» (Мф. 25, 35–36), тем, которые «сделали это одному из братьев Моих (Христовых) меньших», потому что «сделали это Мне (Христу)» (Мф. 25, 40). Напротив, те, которые не сделали это «одному из меньших», не сделали и Христу (Мф. 25, 41–45).