Κά^ώ πάντα πασ<,ν αρέσκω (1 Кор. 10, 33),

т. е. «и я угождаю всем во всем».

Итак, τά πάντα означает совокупность, целокуп- ность, всецел остн ость чего‑то, определяемого ближайшим образом в словах εν πασιν. Вместе с тем τά πάντα есть непременно винительный прямого дополнения. А так как это слово не зависит ни от выражения έν πασιν, ни от το πλήρωμα, то остается признать, что оно зависит от причастия πληρουμένου. Следовательно, του πληρουμένου есть причастие среднего залога и должно быть переведенным чрез форму действительного с добавлением «себе», т. е. «для исполнения, для реализации, для осуществления своих планов, своих намерений» (62, 354)[646].

Обращаемся к Ьѵ иа‹гіѵ.

Различие этого выражения от τά πάντα заключается прежде всего в отсутствии члена тосӯ, что, в противоположность τά πάντα, указывает на нечто частичное, — скорее многое, нежели всӧ, и во всяком случае на все (или многое) незаконченное, не обладающее единством. Τά πάντα — это множественность, ставшая законченной и объединенной, всеединство (на что указывает и средний род), тогда как Ьѵ πασί,ν–только множественность, без характера единства, в своем противоположении все — единству и законченности. Но вопрос в том, какого рода это έν πασιν — среднего или мужского. Если верно первое, то Ьѵ πασιν имеет космический характер, если второе — социальный. За мужской род высказываются почти все исследователи, и он подтверждается параллельными местами (1 Кор. 12, 6; 15, 28. Кол. 3, 11), где Ьѵ па‹гіѵ, входящее в комбинацию с πάντα, подразумевает верующих и, следовательно, стоит в мужском роде. Отсюда понятно, почему не поставлено Ьѵ тосӯ пдс‹тсѵ: число членов Церкви не есть что‑то зафиксированное, неизменное и законченное; оно по существу своему растет и должно расти, никогда (в этом веке) не делаясь завершенным.

Тут возникает еще вопрос, поднятый некоторыми толковниками (см. 55, 37), не имеет ли Ьѵ пдс‹гсѵ инструментального значения, т. е. «чрез посредство всех, многих» (dativus instrumcntalis)[647].

Нужно выяснить, являются ли «все» орудием для наполнения «всего» или местом этого «всего». Г. Думский (55, 37) приходит к заключению, что «новозаветная конструкция глагола πληρούμαι при дательном падеже с Ьѵ выражает мысль, что предмет, обозначаемый им, представляет из себя вместилище наполнения, область действования и т. п.», т. е. видит в пӓ‹гіѵ дательный вместилища. Но аргументация Думского (которую одобряет и проф. Богдашевский (39, 337)) является несостоятельной, ибо дважды основана на недоразумении: во–первых, приводимые им места (кроме Ин. 17, 13): Кол. 1, 9; 2, 10; 4, 12; Еф. 5, 18 (по лучшим рукописям, впрочем, тут стоит иной глагол: πεπληροφορημένοι)‚ по всей видимости, имеют εν с дательным падежом не как с дательным вместилища, а как с дательным лица (dativus aucloris) с инструментальным оттенком, и так рассматривает дело, например, Кремер (60, 503). Во–вторых, и главным образом, во всех приведенных местах стоит страдательный залог, а не общий (medium), так что заключать о значении εν с дательным при общем залоге было бы несправедливо на основании предлагаемых примеров. Но, будучи неправ в своей аргументации, г. Думский прав в своем основном положении (не задеваемом критикой аргументации), что εν с дательным падежом имеет локальный характер. Это можно выяснить чрез последовательное сопоставление Εφ. 1, 23; Еф. 4, 13; Кол. 2, 9, вместе с тем разрешающим вопрос о значении πλήρωμα. Тождественные тексты (см. § VI)

τό πλήρωμα του πληρούμε νου (Εφ. 1,23)

и τό πλήρωμα Χρίστου (Εφ. 4, 13)

имеют свое разрешение в словах Апостола

εν αύτω κατοικεί παν τό πλήρωμα τη? Φεότητο?

σώματιχω? (Кол. 2, 9)[648],

где εν αύτω (во Христе) имеет несомненно локальное значение и относится к τό πλήρωμα. Действие наполнения исходит от Бога и направлено на Христа, в силу чего Он есть τό πλήρωμα τη? Φεότητο?. Вместилище наполнения обозначается тут через εν с дательным, откуда заключаем, что и в Εφ. 1, 236 εν πασιν обозначает вместилище наполнения, «Слова εν πασιν не могут означать ни «во всех вещах»[649], ни «повсюду», ни «всем» (в инструментальном значении): особенно же последнее толкование, будто Христос наполняет всю вселенную посредством всего, не дает мысли»[650].

Чтобы объединить все сказанное о τα πάντα εν πασιν, нам полезно сопоставить Εφ. 1, 23 с Кол. 3, 11, где Апостол говорит, что πάντα και εν πασιν Χριστό?, — буквально: «всякое и во всяком — Христос». Христос есть все во всех верующих (или шире — во всех разумных тварях), изображается на всяком духовном их движении, но есть лишь постольку, поскольку каждый из них использовал и воспринял то церковное наполнение (πάντα), которое дал самому существу их (τά πάντα) Наполняющий. В Кол. 3, 11 рассматривается незаконченная христианизация всей жизни в незаконченном, «вскисающем» еще человечестве, т. е. процесс христианизации, идущий в глубь индивида и в ширь человечества, увеличение христианского сознания как по интенсивности, так и по экстенсивности. Напротив, в Εφ. 1, 23 говорится о данном каждому из верующих (число их — незаконченно), а потому и всецелостном, завершенном обновлении самых тайников человека, так сказать, его цельного, всецелостного ядра. Все внутреннее существо во всяком из верующих наполнено, запечатлено Христом, говорит Εφ. 1, 23. Многое, но еще не все в каждом человеке из его жизни, из эмпирических обнаружений его существа наполнено и запечатлено Христом, говорит Кол. 3, 11.