росой отягченные

клонятся травы;

больше о дальней тебе

пролил ночами я слез.

(Нарихира)

Если бы белых

цветов не так сладок был

запах пьянящий,

кто б их решился сорвать,

кто б их не принял за CHer? t

(Цураюки)

Горько я плакал,

и мокры от слез моих

складки одежды…

Спросят: «Что это с тобой?»

«Дождик весенний» — скажу.

(Аноним)

Если б зачли мне,

по службе чиновной,

все муки любви:

пятый бы класс получив,

я бы советником был!

(Аноним)[1075]

Чтобы, наконец, познакомить читателя с частушкою европейских культурных народов, приведем несколько народных испанских ѕ о 1 е а г е ѕ (трехстишия) и copulas (четырехстишия) в переводе, правда, несколько олитературенном, К. Бальмонта.

Слово песни — капля меда,

что пролилась через край

переполненного сердца.

Та, кого люблю я сердцем,

точно белая гвоздика,

что раскрылась поутру.

Хоть слезами оросили

мы твою любовь с моею, —

не взрасти ей, не расцвесть.

Как мне быть с тобой, не знаю, —

ты, как Кадикс^ за стеною,

подступиться не могу.

От тоски я умираю, —

ты еще живешь на свете,

ты, умерший для меня.

Как жемчужины признанья:

чуть жемчужина сорвется,

за одной–другая, третья,

ожерелье распадется.

Камень, тронь его огнивом,

брыжжет слезы из огня.

Это камень! Что же будет,

с сердцем, с сердцем у меняі

Луна заскучала о солнце

за три часа до рассвета.