Глава XLIV

98 Коли славен род твой давний как граф Лосано говорит Перансулесу в «Юношеских годах Сида». — «Юношеские годы Сида» («Las mocedades del Cid», ок. 1599) — самая известная пьеса Гильена де Кастро и Бельвиса (Castro у Belvis, 1569—1631), испанского драматурга эпохи Возрождения, ученика Лопе де Веги. Пьеса в двух частях посвящена герою испанского народного эпоса Сиду Кампеадору (см. о нем примеч. 32 к главе VIII части первой «Жития» — наст. изд. С. 339). Унамуно цитирует строки из первого акта первой части пьесы (см.: Castro G. de. Las mocedades del Cid. Madrid, 1971. P. 34). Цитата приводится в переводе А. Косс, выполненном специально для настоящего издания.

Глава XLV

99 «Клянусь рыцарским орденом °° камни на нас так и сыпались». — В романе Сервантеса приведенные слова Дон Кихота и Санчо относятся к началу главы XLIV части первой.

100 …маэсе Николас, равно как и дон Фернандо, дружок Доротеи, священник, Карденио и аудитор объявили таз шлемом. Один из новоприбывших стрелков принял все это за грубую шутку… — Унамуно допускает здесь две неточности: в романе Сервантеса «…даже аудитор, не будь он так погружен в раздумье относительно случая с дон Луисом, и тот принял бы участие в этой шутке, однако серьезные мысли так его поглотили, что он почти совсем не обращал внимания на эти забавы»; стрелок рассердился из‑за того, что ослиное седло «сторонники» Дон Кихота именовали конской сбруей (см.: Сервантес Сааведра М. де. Хитроумный идальго дон Кихот Ламанчский: В 2 т. / Пер. под ред. Б. А. Кржевского и А. А. Смирнова. Т. 1. С. 707, 710).

101 …Дон Кихот вспомнил распрю в лагере Аграманте… — Эпизод из поэмы JI. Ари- осто (1474—1533) «Неистовый Роланд» (1516): в войске африканского царя Аграманте, осаждавшем Париж, вспыхнула междоусобица, которую по просьбе Карла Великого наслал на лагерь Аграманте архангел Михаил. Распрю удалось прекратить благодаря мудрым советам старца Собрина.

102 …как говорит Эса де Кейроьи в конце своей «Реликвии». — Жозе Мария Эса де Кейрош (Еда de Queiroz, 1845—1900) — португальский писатель–реалист, в конце его иронического романа «Реликвия» («А Reliquia», 1887) у героя не хватило отваги утверждать, что ночная сорочка, подаренная ему подружкой, является на самом деле одеянием Марии Магдалины. Из‑за этой нерешительности набожная тетка лишила его наследства. Последнюю фразу из романа Эсы де Кейроша Унамуно приводит также в эссе «В одном селенье Ламанчи…» (см.: наст. изд. С. 293).

103 «той безапелляционной отваги созидает науки и религии». — Цитата приводится в переводе А. Косс, выполненном специально для настоящего издания.

104 У нас в провинции Саламанки… — См. примеч. 115 к главам III и IV части второй «Жития» (наст. изд. С. 350).

105 Недавно я потребовал поставить вопрос об отмене некоторых статей нашего закона о народном образовании… — О чем идет речь, установить не удалось.

106 Чего бояться? Что снова начнется гражданская война? °° То, что нам требуется. — Призыв Унамуно не следует понимать буквально: речь идет о войне идей, способной всколыхнуть Испанию, современное состояние которой писатель определял как «маразм». Унамуно был известен своим антимилитаризмом, именно поэтому в начале Гражданской войны в Испании он осудил республиканцев за жестокость, насилие, репрессии, а последнее его публичное выступление было направлено против идеологии победивших фалангистов: «Вы можете победить, но не можете убедить, не может убедить ненависть, которая не оставляет места состраданию».

107 Забывают слова Христовы о том, что не мир Он принес, но меч и что из‑за Него разделятся домы, отцы встанут против детей и братья против братьев. — В Новом Завете сказано: «Не думайте, что я пришел принести мир на землю; не мир пришел я принести, но меч» (Мф. 10:34); «и враги человеку — домашние его» (Мф. 10:36); «предаст же брат брата на смерть, и отец детей; и восстанут дети на родителей, и умертвят их» (Мк. 13:12).

Глава XLVI

108 …цирюльники ведь недалеко ушли от угольщиков! — Имеется в виду испанское выражение «вера угольщика» («fe del carbonero»), обозначающее слепую веру, формальное соблюдение обрядов без глубокого личного отношения к предмету веры. Унамуно был убежден, что вера без сомнений мертва; именно в таком ключе трактуется им образ Санчо, вечно сомневающегося, колеблющегося и потому действительно великого в своей вере в Дон Кихота.