Там на закате дня, осеннею порою,

Она, волшебница, явилася на свет,

И принял лес ее опавшею листвою,

И тихо шелестил печальный свой привет.

И песни строгие к укромной колыбели

Неслись из‑за моря, с туманных островов,

Но, прилетевши к ней, они так нежно пели

Над вещей тишиной родительских гробов.

На сельском кладбище явилась ты недаром,

О гений сладостный земли моей родной!

Хоть радугой мечты, хоть юной страсти жаром

Пленяла после ты, — но первым лучшим даром

Останется та грусть, что на кладбище старом

Тебе навеял бог осеннею порой.

12 октября 1897

Отзыв на «Песни из уголка»

К. К. Случевскому

Дарит меня двойной отрадой

Твоих стихов вечерний свет:

И мысли ясною прохладой,

И тем, чему названья нет.

Какая осень! Странно что‑то:

Хоть без жары и бурных гроз,

Твой день от солнцеповорота

Не убывал, а только рос.

Так пусть он блещет и зимою,

Когда ж блистать не станет вмочь,

Засветит вещею зарею, —

Зарей во всю немую ночь.

Январь 1898

Знамение

«Семя жены сотрет главу змия»

(Бытия, III)

«Сотворил Мне величие Сильный, и свято имя Его»

(Еван. Луки, I)

«И явилось на небе великое знамение: жена, облеченная в солнце; под ногами ее луна, на главе ее венец из двенадцати звезд»

(Апокал., XII)

Одно, навек одно! Пускай в уснувшем храме

Во мраке адский блеск и гром средь тишины, —

Пусть пало всё кругом, – одно не дрогнет знамя,

И щит не двинется с разрушенной стены.

Мы в сонном ужасе к святыне прибежали,