Е р м о л а й. Для чего же оно общее?

Григорий. Потому, что просмерделось и везде оно есть. Где ты мне сыщешь душу, не напоенную квасом сим? Кто не желает честей, сребра, волостей? Вот тебе источник ропота, жалоб, печалей, вражд, тяжеб, грабле- ний, воровства, всех машпн, крючков и хитростей. Из сего родника родятся измены, бунты, похищения, падения государств и всех несчастий бездна. «Господи, — говорит Петр святой в «Деяниях», — пусть ничто скверное не войдет в уста мои». На нашем языке скверное, а на эллинском лежит xoivov, то есть общее — все то одно: общее, мирское, скверное. Мирское мнение не есть то в сердце мужа чистая вода, но болото — xoivov, coenum — свиньям и бесам водворение. Кто им на сердце столь глубоко напечатлел сей кривой путь к счастию? Конечно, отец тьмы.

Сию тайную мрачного царства славу друг от друга приемля, заблуждают от славы света божпего, ведущего в истинное счастие, водимые засеянным мирских похотей духом, не вникнув в недра сладчайшей пстпны. А сие их заблуждение, сказать Иеремипнымп словами, написано на ногте адамантовом, на самом роге алтарей их. Откуда проистекают все речи п дело, так что сего началородного рукописания ни стереть, ни вырезать, ни разодрать невозможно, если не постарается сам о себе вседушно человек с богом, в Павле глаголющим: «Не наша брань…»

Препояшп же, о человек, чресла твои истинные, вооружись против сего твоего злобного мнения. На что тебе засматриваться на манеры мирские? Ведь ты знаешь, что истина всегда в малолюдном числе просвещенных божиих человеков царствовала и царствует, а мир сей принять не может. Собери перед себя из всех живописцев и архитекторов и узнаешь, что живописная истина не во многих местах обитает, а самую большую их толпу посело невежество и неискусство.

Ермолай. Так сам ты скажи, в чем состоит истинное счастие?

Григорий. Первее узнай все то, в чем оно не состоит, а перешарив пустые закоулки, скорее доберешься туда, где оно обитает.

Яков. А без свечи по темным углам — как ему искать?

Григорий. Вот тебе свеча: премилосерднейший отец наш всем открыл путь к счастию. Сим каменем искушай золото п серебро, чистое ли?

Афанасий. А что ж, если кто испытывать не искусен?

Грпгорпй. Вот так испытывай! Можно ли всем людям быть живописцами и архитекторами?

А ф а п а с и й. Нпкак нельзя, вздор нелепый.

Грпгорпй. Так не тут же счастие. Видишь, что к сему не всякому путь открыт.

Афанасий. Как не может все тело быть оком, так сему не бывать никогда.

Грпгорпй. Можно ли быть всем изобильными или чиновными, дюжими пли пригожими, можно ли поместиться во Франции, можно ли в одном веке родиться? Нельзя нпкак! Видите, что родное счастие не в знатном чине, не в теле дарования, не в красной стране, не в славном веке, не в высоких науках, не в богатом изобилии.