После смерти все начинается опять.

Так зерно дает ростки, так оно прячется вглубь.

Что же ты смерти боишься? Вот тебе ее

подобие.

Так же, что пустое в твоей жизни, относит божественный вихрь. Ангел… вздымает пустой хаос… Так… когда пройдет тяжелое волнение, то… вот священный ковчег!

II тут Ноева голубица:

Я нашел скалу. Сатана, плоть, мир, прощайте!

Вдоволь вы меня волновали. Теперь я обрел

священный покой.

Аминь.

N3. Замок обозначает то же, что и ковчег. Ковчег, скала над потопом, кефа, гавань есть то же, что и святое начало.^ «Кто влазил вначале, здоров бывал».

Господину моему иерею Якову Правицкому в селе Бабаях.

[В с. Бабаи] Из Бурлука, 1788 года, в последний день

Dilecte in domino frater Jacobe!

Pax et gaudium tibi a domino deo![1098]

Зимую в Бурлуке. Если господь восхочет и не возьмет… его от меня, меня же от тела, помышляю посетить Вас… Где и когда умереть? Не боится тот, о котором Аввакум: «Праведник от веры жив будет». «Примечай‑де незлобие и гляди правоту…» А я сладчайший… мой остаток во мне (посреди вас стоит…) давно уже вижу. А что? Получили ли Вы от меня письмо и в нем херувимский от меня пересказ? Не знаю. С письмом к Василию Павловичу послал я к Вам также через его ученика из Бурлука. Если не получили? Гневаюся, но крошку. Много там доброго. Сие пишу в беспокойстве. Не ожидайте ибо беседы, разве… притчи сухие, немазанные. Целуйте от меня всех… Наума Петровича и отца Василия с Евстафием и весь клир…

Из Гуспнки, мая 30–го [1791]

Христос воскресе!

Возлюбленный друг Яков/ Радуйся во господе!

Вас не поздравляю с праздником, а поздравляю любезную нашу Христину с детьми и младенцев же во Христе. Совершенные же мудрствуют со Златоустом: «Празднику не время творец, но ведренная совесть». У Исаии же сей истинный праздник нарицается: «Веселие вечное над главой их». Главою человеку есть сердце его, господствующее телесным мириком. И если сия глава не болит, как у Елисеевой вдовицы сына, оживленного Елисеем  [1099], и тогда исполняется на нас высокая притча оная: «Святому человеку каждый день — праздник». И в сию‑то цель улучает Исаина стрелочка сия: «Веселие вечное», сиречь непрерывное, на всяк день творящее пасхи велик день. Се таков же есть и сираховский праздник: «Веселие сердца — живот человеку». Вот истинный праздник Давидов! «Мир многолюбящим закон твой». Какая польза, если на воздухе — не в сердце — ведро и весна? В сердце же сие: «Взволнуются нечестивые…» А я ежеденно пою песенку сию: «Христос — моя сила…», от смысла чистого во господе празднуя. О смысл чистый! Сколь немногим ты друг! О нем‑то притча сия: «Чистое небо не боится молнии и грома». О бог мой! Сколь мир сие презирает! Сколь же опять оно великое! А трудно ли сие доказать или обличить! Се пентеко- стия  [1100] через три дня! Се предложение, обещание! Се надежды совершение и венец празднику пасхи! А что то совершилося? Вот что: «Сердце чисто создай, великий боже…» О смысл (опять говорю) чистый! О сердце! Сколь немногим ты друг! Заключу с Соломоном: «Кто похвалится, что сердце имеет чистое?»