§ 89. «Все истинно сущее состоит из предела и беспредельного. В самом деле, если оно беспредельно–потент–но, ясно, что оно — беспредельно и потому состоит из беспредельного. Если же оно не имеет частей и одновид–но — по этому самому причастно предела, ибо получившее участие в едином — предельно. Однако оно одновременно и не имеет частей и беспредельно–потентно. Следовательно, все истинно сущее [состоит] из предела и беспредельного».

§ 90. «Раньше всего, составившегося из предела и беспредельного, предшествует первый предел и первая беспредельность сами по себе. Именно, если раньше чего–нибудь из сущего предуставлено сущее само по себе как общие для всего и началоводительные причины не чего–нибудь, но просто всего, то необходимо, чтобы первый предел и первое беспредельное существовали раньше [составленного] из обоих, так как в смешанном предел есть результат участия в беспредельности и беспредельное — в пределе. Каждое же первое есть не что иное, как то [именно], что оно есть. Следовательно, нет необходимости, чтобы пределовидное было изначала беспредельным и бес–пределовидное — первым пределом. Изначально, стало быть, они — до смешанного, [смешения] ».

Отсюда, смешиваясь, они частично разрушают природу самих себя. Чем ближе к пределу, тем ближе к единому, тем цельнее и сильнее, тем первичнее и полнее.

§ 126. «Всякий бог, чем ближе к единому, тем цельнее (όλικώτερος), и чем дальше, тем частичнее (μερικώτερον). Тот, кто более многочисленных вещей причина, ближе к тому, кто производит все; и тот, кто — менее, дальше. Потому тот, кто — причина более многочисленных вещей, тот цельнее, и кто — менее, тот — частичнее, причем тот и другой — единицы. Но один потенцией своей больше, другой — по потенции меньше. И более частичные рождаются от более целостных, причем последние ни дробятся (ибо они единицы), ни меняются (ибо неподвижны), ни увеличиваются от своего состояния [в данный момент] (ибо несмешиваемы), но [дело обстоит так, что] они из себя порождают через переполнение потенцией вторые, [вторичные], эманации, нижайшие тех, которые им предшествуют».

Итак, изначально сущие в лоне первоединого, предел и беспредельное (как несмешиваемые начала) начинают смешиваться в числах. Ясно, что различие в числах может зависеть исключительно только от способа смешения этих начал, ибо больше в них и нет ничего. Прокл учит о преобладании то одного, то другого начала, отчего и образуется иерархия чисел.

§ 159. «Всякий чин богов [происходит] от первых начал — предела и беспредельности (απειρίας). Но один чин больше [относится] к причине предела, другой — беспредельности. Все [чины], конечно, происходят от того и другого, так как передача первых причин проходит через все вторые, [вторичные], причины. Но в одном месте главенствует предел через смешение [множества в единство] , в другом — беспредельное. И таким образом, следовательно, свершается, с одной стороны, род, содержащий в себе форму предела (περατοειδές), в котором преобладает момент предела, с другой — [род], имеющий в себе форму беспредельности (άπειροειδές), в котором преобладает момент беспредельности».

Таким образом, каждое число и предельно, конечно, и беспредельно, бесконечно. Лучше сказать, оно есть именно тождество того и другого. Это теперь называется в математике актуальной бесконечностью, т. е. такою бесконечностью, которая сама по себе есть нечто определенное и конечное.

§ 91. «Всякая потенция или предельна, или беспредельна. Но всякая предельная существует через потенцию беспредельного, а беспредельная потенция — через первую беспредельность. Потенции, существующие некогда, предельны, отпавши от беспредельности вечного бытия. Потенции же вечно сущего беспредельны, [как] никогда не покинувшие своей собственной сущности».

§ 92. «Всякое множество беспредельных потенций зависит от, [привешано к], одной первой беспредельности, которая существует не как участвуемая, [сообщаемая], потенция и не существует [как субстанция] в потентном, но существует сама по себе будучи не потенцией чего–нибудь участвующего, но причиной всего сущего. И хотя само первое сущее имеет потенцию, она не есть потенция–в–себе (αύτοδύναμιν), потому что она имеет и предел. Первая же потенция есть беспредельность, ибо беспредельные потенции беспредельны через общение с беспредельностью.

Итак, беспредельность–в–себе (αύτοαπειρία) будет до всяких потенций, чени первое не есть беспредельность (ибо оно, наличествуя как благо и как единое, есть мера всего), ни сущее. Оно именно беспредельно, но не беспредельность. Стало быть, беспредельная причина всего беспредельно–потентного и причина всякой беспредельности в сущем находится посредине между первым и сущим».

Итак, беспредельность есть потенция Первоединого, переходящего из сверх–сущего в сущее, в бытие. Всякое сущее, след., поэтому самому необходимо беспредельно; и только отпадение от чистого сущего в дурную и отъединенную множественность ведет к тому, что вещи перестают быть беспредельно–потентными. Тут, стало быть, иерархия бесконечностей. Но можно также сказать, что это есть и иерархия конечностей.

§ 93. «Всякое беспредельное в сущем не беспредельно ни для вышележащих [начал], ни для себя самого, ибо от чего каждое беспредельно, от того оно и лишено очертания. Все же в нем, [в сущем], предельно и для себя самого, и для всего предшествующего ему. Следовательно, остается только для более слабого беспредельному в нем быть беспредельным, что [уже] настолько превзойдено в смысле потенции, что [беспредельное] оказывается для него всего [действительно] неохватимым. Ведь сколько оно ни стремится к нему, все же оно имеет нечто совершенно из него изъятое. И даже если оно входит в него, все же оно имеет нечто тайное для вторичного и невоспринимаемое. И хотя оно развертывает находящиеся в нем потенции, все же оно имеет, в силу единения, нечто непревосходимое, сомкнутое и вышедшее из [сферы] развертывания того, [вторичного]. Само себя содержащее и определяющее не может оказываться беспредельным для себя самого и гораздо более [того] —для вышележащих [начал], раз оно [только еще] имеет участие в их беспредельности. Именно, и более цельные[527] из потенций оказываются более беспредельными, как более цельные и более близко расположенные к первейшей беспредельности.

§ 95. «Всякая потенция, если она более единична (ένικωτβρα), — беспредельнее множественной В самом деле, если первая беспредельность — ближе всего к единому, то и из потенций та, что сродственнее к единому, более беспредельна, чем удаленная от него. Ведь множественная [потенция] уничтожает [свою] единовидность, пребывая в которой она имела бы преимущество перед другими, будучи сплоченной в силу лишенности частей. Надо иметь в виду, что в делимом потенции через соединение умножаются, через деление же слабеют».

§ 179. «Всякое умное (νοερός) число предельно, [конечно] . В самом деле, если после него есть другое множество, [ему] по сущности подчиненное и таким образом более удаленное от единого, а то — [к нему] более близкое, и ближайшее к одному — меньше по количеству и удален–нейшее — больше, то и умное число, надо полагать, меньше всякого множества, следующего за ним. Следовательно, оно — не беспредельно. И значит, множество умов предельно. Ведь меньшее чего–нибудь не [может быть) беспредельным, раз беспредельное, поскольку оно — беспредельное, не [может быть] меньше чего–нибудь».