Выше мы формулировали основное определение богов, по Проклу. Они суть символические пресущественные, или числовые, единицы. Теперь мы рассмотрели форму их взаимного отношения и нашли, что они суть такие единицы, которые являются конечно и предельно данными бесконечностями, или единично–общими цельностями, расположенными в иерархическом порядке нарастания бесконечности. Короче говоря, боги суть иерархийно истекающие из лона первоединства актуальные бесконечности.

5. Продвинемся теперь несколько далее в характеристике божественно–числового бытия, по Проклу.

Боги суть бытие совершенное. Это затасканное и ничего не говорящее слово имеет у Прокла совершенно точное терминологическое значение. И потому если угодно понимать то, что хотел сказать именно Прокл, то нужно отбросить весь туман и пустоту, связанные с этим словом в его обыденном употреблении, и вникнуть в рассуждения Прокла.

§ 114. «Всякий бог есть и самосовершенная единица, и всякая самосовершенная единица есть бог. В самом деле, если число единиц, как показано раньше, двояко, т. е. одни — самосовершенны, другие же суть излучения из них, божественное же число сродственно и соприродно Единому и Благу, то боги суть самосовершенные единицы. И — наоборот: если есть самосовершенная единица, то есть бог.

Именно, как единица она выдающимся образом максимально сродственна Единому и как самосовершенная — Благу; и в обоих отношениях она участвует в божественных особенностях и есть бог. Если же она — единица, но не самосовершенна или самосовершенная ипостась, но еще не единица, то она поместилась бы в другом чине, от перемены [своей основной] особенности».

Всякий бог есть единица самосовершенная. Что это значит? Уже в приведенных словах самосовершенство богов соединяется с Благом в параллель их числовому и единичному характеру, соединяемому с первоединым. Другими словами, уже тут содержится прямое указание на то, что совершенство есть сочетанность бытия со всем иным, с инобытием, сочетанность, которая делает просто сущее бытие — потенциально насыщенным бытием; и бытие это становится как бы зарядом, потенцией, неразрешенным и не вылившимся наружу обилием бытия. Таковы эти божественные единицы. Они суть не просто они. Но в них заложена бесконечная потенция внешних самопорожденийэманаций и воплощений.

Прочитаем следующие прекрасные рассуждения Прок–ла о совершенном.

§ 25. «Все совершенное выходит, [эманирует,] в порождениях того, что оно может продуцировать, само подражая единому началу [всего] целого. Именно, как это [начало] через свою собственную благость единственным образом подосновно для всего сущего (ибо Благо и Единое — тождественны, так что и благовидность тождественна с единственностью (τω ένιαιως), так же и последующее за ним через свое собственное совершенство спешит порождать другое, слабейшее собственной сущности, потому что и совершенство есть некая часть (μοίρά τις) Блага, и совершенное, поскольку совершенное, подражает Благу. Последнее же было для всего подосновой.

Поэтому и совершенное по природе [своей] продуктивно в отношении того, что оно может. И более совершенное, насколько оно совершеннее, настолько и большею является причиной, так как более совершенное больше [и] участвует в Благе (оно ближе к Благу, оно сродственней с причиной всего, оно — причина большего). Менее же совершенное, насколько менее совершенно, настолько более слабого оказывается причиной, так как оно дальше от того, что продуцирует все и в отношении меньшего является подосновой.

Именно, способности все утверждать, или упорядочивать, или совершенствовать, или содержать, или животворить, или создавать сродственна способность делать каждое из этих [дел] на большем [объеме бытия], и более чужда ей [способность действовать] на меньшем. Следовательно, из этого очевидно, что наибольше удаленное от начала всего неплодно и не есть причина чего–нибудь.

Именно, если оно что–нибудь и порождает и имеет нечто после себя, ясно, что оно уже не может быть [тогда] наиболыие удаленным, но продукт его дальше от начала, само же оно по причине продуцирования ближе и что есть [еще] другое [дальнейшее], подражающее причине, продуктивной в отношении всего сущего».

Еще яснее рисуется понятие совершенства в следующем рассуждении.

§ 64. «Всякая начальная монада, [единица] (αρχική μονάς), полагает двоякое число: одно — самосовершенных ипостасей и другое — излучений, имеющих [свою] ипостась в инобытии (έν έτέροις). Действительно, если эманация происходит по ослаблению через то, что свойственно подосновным причинам, и совершенное — от всесовер–шенного и через это посредство благоустроенно выступает несовершенное, то [ясно, что] одни будут самосо–вершенными ипостасями, другие — несовершенными, причем последние оказываются уже среди участвующих [в высшем], так как, будучи несовершенными, они нуждаются для своей собственной субстанции (ΰπαρξιν) в субстрате. Другие же [ипостаси] делают своим собственным то, что [в них] участвует. Именно, будучи совершенными, они наполняют сами себя и утверждаются на самих себе и не нуждаются для собственной ипостаси ни в чем слабейшем. Поэтому самосовершенные ипостаси через различение на множественность уменьшаются в сравнении со своей начальной монадой и некоторым образом уподобляются ей через [свою] самосовершенную субстанцию. Несовершенные же [ипостаси] и по причине бытия в другом, [в инобытии, удалены] от существующей самой по себе и по причине несовершенства удалены от той, которая усовершает все. Эманации же [таких ипостасей доходят] через подобное до совершенно неподобного.

Итак, каждая из начальных монад полагает двойное число. А отсюда ясно, что и единицы — одни, будучи самосовершенными, исходят от единого, другие же — [только] излучения единства и ума. Одни — сущности самосовершенные, другие — только мечтания одушевленных душ. И таким образом, не всякое единение (ενωσις)— бог, но лишь самосовершенная единица и не всякая умная (νοερά) особенность есть ум, но только сущностная (ουσιώδης); и не всякое излучение души—душа, но существуют и теневые образы (είδωλα) душ».