От языка, от родины, от веры отцов — от всего отрекается. Для чего? На этот вопрос в жизни его нет ответа, — ответ в его поэзии.

«Божественный старец», — умиляется Фет. Да, наружность Тютчева обманчива: старичок добренький, тихенький, — мухи не обидит, воды не замутить; никому зла не сделает; просидел всю жизнь в халате обломовском, хлоповском, что-то писал, бросал бумажки в огонь да вздыхал, глядя, как тлеют они:

Так грустно тлится жизнь моя…

Вся жизнь — тление, пустое или опустошенное место. Но если вглядеться в жизнь его сквозь его же поэзию, то начинает казаться, что пустое место — темная яма, и там, в темноте, колдует колдун, — и «божественное» лицо становится демоническим; начинает казаться, что не только в поэзии, но и в жизни его — колдовство, — и сам колдун заколдованный; что не только в поэзии, но и в жизни его — отрава, — и сам отравитель отравленный, «сглаженный», «порченный».

У Тургенева есть «Рассказ отца Алексея».

Сын священника, десятилетний мальчик Яков повстречался однажды в лесу с каким-то «старичком зеленым».

— «Маленький старичок с горбиною, ножками все семенит и посмеивается — и весь, как лист, зеленый.

— «Как, и лицо зеленое?

— «И лицо, и волосы, и самые даже глаза.

— «Ты, чай, заснул в лесу, на припеке, да и видел старичка того во сне»…

старичок дал Якову вкусных орешков: «ядрышко небольшое, в роде каштанчика, словно шероховатое; на наши обыкновенные орехи непохоже».

Прошли годы, мальчик вырос и оказался  п о р ч е н н ы м.

— «Не узнаю я моего Якова, — рассказывает о. Алексей — скучный такой стал, угрюмый, слова от него не добьешься… Дичится, словно волк, и глядит все исподлобья… А то вдруг возьмет да уставится в угол и словно весь окоченеет… Жутко таково!

«Вот однажды, улуча время, стал я слезно молить Якова:

— «Скажи, мол, мнe, как отцу по плоти и по духу. Яша, что с тобою?

— «Ну, батюшка, — говорить он мне вдруг, — разжалобил ты меня; скажу я тебе всю правду. Вот уже четвертый месяц, как я его вижу…

— «Его? Кого  е г о?

— «Да того… что к ночи называть не удобно.

«Я так и похолодел весь и затрясся… Вспомнился мн вдруг старичок в лесу, что каштанчик ему подарил.

— «Какой он из себя, — говорю, — зеленый?