Над ним — твердь настоящая, под ним — отраженная. Но это второе небо, ниж нее — только обман зрения: спящему лебедю стоит проснуться, пошевелиться, чтобы разбилось водное зеркало, и небо внизу сделалось омутом. А может быть, и сам лебедь только оборотень, манящий в омут: бросься в него и погибнешь. Знает ли это колдун, вызвавший оборотня? Если и знает, то молчит:

Молчи, скрывайся и таи…

Человек человеку нужен в действии. Действие соединяет, созерцание уединяет.

Соединение людей — толпа, а толпа — насилие

Толпа вошла, толпа вломилась В святилище души твоей…

И одна молитва у души — уйти от людей, от жизни:

Душа моя — Элизиум теней… Что общего меж жизнью и тобою?

Уйти от жизни — от пошлости:

О, если бы живые крылья Души, парящей над землей, Ее спасали от насилья Безмерной пошлости людской!

Нехорошо быть человеку одному? Нет, только одному и хорошо; только на безлюдных вершинах последняя радость:

Вот взобрался я на вершину, Сижу здесь, радостен и тих… Ты к людям, ключ, спешишь в долину, — Попробуй — каково у них!

Чем дальше от людей, тем радостней:

Душа хотела б быть звездой…

Кажется, дальше нельзя? Нет, можно:

Душа хотела б быть звездой, Но не тогда, как в небе полуночи Сии светила, как живые очи, Глядят на сонный лир земной, — Но днем, когда, сокрытые как дымом Палящих солнечных лучей, Они, как божества, горят светлей В эфире чистом и незримом.

Быть невидимым — быть божественным; уединение — обожествление, а человек хочет быть Богом, хотя бы только во сне:

По высям творенья, как Бог, я шагал,— И мир подо мною недвижно сиял…

Слова соединяют людей, молчание уединяет. Но если не нужно соединения, то и слов не нужно. В словах — ложь:

Мысль изреченная есть ложь.

Истина — в молчании:

Молчи, скрывайся и таи И чувства, и мечты свои… Лишь жить в самом себе умей.