VIII

Все мы доныне – дети Этановы: питаемся «злаком рождения» – злаком смерти, ибо кто рождается, тот умирает. Но этого-то мы и хотим – не воскресения мертвых, а вечной жизни живых. Смерть личности, бессмертие рода, – вот наша вечная жизнь – вечная смерть. Отвергаем с неба Сошедшего, сами хотим на небо взойти; восходим – взлетаем – и падаем. Это безумие наше сегодняшнее предречено допотопною мудростью.

Адапа, Этана – два близнеца Гильгамешевы, а третий – Энгиду (Engidu-Eabani).

Энгиду не рожден, а создан, как Адам. Создает его богиня Аруру (Aruru) – Иштар-Мами, Матерь богов.

Боги призвали богиню Аруру: «Создала ты древле многих бесстрашных; Создай же и ныне подобного им». Слово богов услыхала Аруру, В сердце своем создала образ Божий, Руки умыла, глину смесила, Сделала брение, мужа слепила, Чадо богов, Энгиду бесстрашного. (Gilgam., I, 80–85)

«На две трети он – бог, на одну – человек»; это о Гильгамеше сказано, а об Энгиду можно бы сказать: на две трети он – бог, зверь – на одну.

Тело его волосами покрыто… Волосы густы, как буйная жатва. Жизни людей он не знает; Скотьему богу видом подобен, Вместе с газелями в поле пасется, Ходит со стадом на водопой, С рыбами счастлив в воде. (I, 87–91)

Звери любят его, а люди страшатся. Зверолов жалуется на него Гильгамешу, царю Урука:

«Диких зверей охраняет он в поле… У водопоя, в сумерках, рыщет, Страшный, как зверь: подойти я не смею… Ловчие ямы мои засыпает, Рвет мои сети, ломает капканы… Дичь разогнал, запрещает ловитву». (I, 133–139)

Гильгамеш подсылает к Энгиду священную блудницу богини Иштар, чтобы соблазнить и заманить его в город. Зверолов выставляет на него наготу блудницы, как сеть на зверя, и зверь ловится в сеть.

Шесть дней, семь ночей ласкал он блудницу, Когда же утолился, вернулся к зверям. Но, завидев его, убежали газели, И звери полей от него отступили. Как чарою злой очарован Энгиду… Смутился, ослаб, подогнулись колени, Смирилась навеки в нем буйная сила… Вернулся к блуднице, у ног ее сел… В лицо ее смотрит, словам ее внемлет. «Ты прекрасен, Энгиду, ты богу подобен. Зачем же, как зверь, со зверями живешь? Пойдем, отведу тебя в город…» (I, 168–186)

В город ведущая Зверебога Блудница, – кажется, нет и не будет лучшего образа для того, что мы называем «прогрессом», «цивилизацией». Руссо и Толстой повторят проклятие Энгиду: