Тело его волосами покрыто… Волосы густы, как буйная жатва. Жизни людей он не знает; Скотьему богу видом подобен, Вместе с газелями в поле пасется, Ходит со стадом на водопой, С рыбами счастлив в воде. (I, 87–91)

Звери любят его, а люди страшатся. Зверолов жалуется на него Гильгамешу, царю Урука:

«Диких зверей охраняет он в поле… У водопоя, в сумерках, рыщет, Страшный, как зверь: подойти я не смею… Ловчие ямы мои засыпает, Рвет мои сети, ломает капканы… Дичь разогнал, запрещает ловитву». (I, 133–139)

Гильгамеш подсылает к Энгиду священную блудницу богини Иштар, чтобы соблазнить и заманить его в город. Зверолов выставляет на него наготу блудницы, как сеть на зверя, и зверь ловится в сеть.

Шесть дней, семь ночей ласкал он блудницу, Когда же утолился, вернулся к зверям. Но, завидев его, убежали газели, И звери полей от него отступили. Как чарою злой очарован Энгиду… Смутился, ослаб, подогнулись колени, Смирилась навеки в нем буйная сила… Вернулся к блуднице, у ног ее сел… В лицо ее смотрит, словам ее внемлет. «Ты прекрасен, Энгиду, ты богу подобен. Зачем же, как зверь, со зверями живешь? Пойдем, отведу тебя в город…» (I, 168–186)

В город ведущая Зверебога Блудница, – кажется, нет и не будет лучшего образа для того, что мы называем «прогрессом», «цивилизацией». Руссо и Толстой повторят проклятие Энгиду:

«Суд я тебе изреку, о, Блудница!.. Будь проклята ты во веки веков, В город меня из полей заманившая!» (VII, 125–142)

Человек в природе, как Адам в раю; и, уходя от нее, тоскует ней, как о потерянном рае. Тоска эта родилась в Вавилоне. Именно здесь, в Месопотамии, был древле сад Господень, рай земной, Gan-Eden. «Насадил Господь Бог рай в Эдеме, на востоке» (Быт. II, 8). И все еще цветут на берегах Ефрата «пальмы вавилонские от времен Адамовых» (Талмуд).

На обломках вавилонского ваяния дошли до нас изображения «висячих садов»: земляные насыпи расположены уступами на исполинских сводчатых подстройках. Над раскаленною печью глиняно-кирпично-асфальтовых стен дышат эти сады эдемскою прохладою. Там, на зеленых лужайках, курильницы смешивают пряное благовоние мирры и ладана с росною свежестью лилий полевых.

XII

Не в одном ли из таких садов услышал царь Навуходоносор голос с неба: «Отлучат тебя от людей, и будет обитание твое с полевыми зверями»?.. «И тотчас исполнилось это слово… отлучен он был от людей, ел траву, как вол, и орошалось тело его росою небесною» (Дан. IV, 28–30).

Это – проклятие. Но вот и благословение, возвращение Адама-Энгиду в потерянный рай: «И был Он (Иисус) там в пустыне, сорок дней, и был со зверями. И Ангелы служили Ему» (Марк. I, 13).