326. — «Я сравниваю землю с огромным живым существом, которое постоянно вдыхает и выдыхает».

Наполеон и Гете.

I. 74—75. — Свидание в Эрфурте 1808 г. — «Вы человек вполне». Wiess 149. — «M(onsieur) Goethe, vous etes un homme»[916]. Оба — дети солнца. Рыбака Узнали[917] друг друга и обрадовались. Рыбак рыбака чует издалека. Они должны были встретиться. Они — из одного — из революции.

I — 227. — «Наполеон был кратким изображением мира».

II — 58. Наполеон был молодец: он находился постоянно в состоянии непрерывного просветления.

I — 260. — «Ein ganzer Kerl!». 403. Мертвое тело Гёте: «передо мной лежал совершенный человек». — 331. — «Наполеон был, кажется, демоническое существо? — Вполне. В такой высокой степени, что с ним нельзя сравнить никого другого… В моей натуре демонического нет, но я ему подчинен».

Гете — несчастный.

I. 84. — «Меня всегда считали за особенного счастливца. Я не стану жаловаться… Однако моя жизнь была только труд и работа… Вряд ли за свои 75 лет я провел 4 недели в свое удовольствие… Моя жизнь была вечным скатыванием камня, который надо было поднимать снова».

Каменный гость. «О тяжело пожатье каменной его десницы!». Но это обман зрения. Он — такой же человек, как мы, из плоти[918] на нем не мрамор, а тело. Также страдает, как мы.

II. 265. — «Немецкий писатель — немецкий мученик!».

II. 297. — Смерть сына. Non ignoravi me mortalem genuisse. «Вперед! Вперед по могилам». 298. — Он был вполне спокоен и ясен духом. 299. — Потерял 6 ф(унтов) крови — едва не умер. Уже думал о работе, о II части Фауста «До веселого свидания». После быстрого исцеления обратил все свое внимание на 4 а(кт) Фауста и окончание IV гл.(авы) Правды и поэзии[919]. Ср. со смертью Герцогини–матери и герцога в «Бессмертии»[920].

Gedichte I 99. — «Wer nie sein Brot mit Tranen ass». — «Кто никогда не ел хлеба своего со слезами; кто никогда не просиживал горестных ночей на постели своей, плача, — тот вас не знает, Силы Неба!».

Wiess. 100. — Во время писания Вертера, думает о самоубийстве. Никогда не ложился спать, не имея кинжала решил[921] убить себя — только не уверен в часе, не уверен в минуте: il n’est plus maitre de Tinstant quand va le soir[922].

Общественность. Непонимание революции.

I. 71. — брюзжит: «Как вяла и слаба стала самая жизнь в эти два оголтелые столетия!». I — 245. — «Наш скверный век!». II — 74. — «Мир созрел для страшного суда». 115. — то же.

I. 93. — Люди всегда будут колебаться… одна часть страдать, а другая благоденствовать, и не будет конца борьбе… либералы могут[923] болтать… Но роялистам речи ни к чему… им следует действовать… рубить головы и вешать… Я всегда являлся роялистом…

I. 106. Французская революция велась при помощи подкупа.

II. 238. — «Я останусь одиноким! Я сравниваю себя с человеком, который во время кораблекрушения схватился за доску, которая может поднять только одного: он один и спасается, а все остальные горестно тонут».

I. 118. — «Я был вполне одинок». II — 157. — «Приходится жить одному». II. 214. — «Полноте. Оставьте эту публику, о которой я слышать не могу!..».

I — 105. — «Мои сочинения никогда не станут всенародными… Они написаны для отдельных личностей». 310. «В искусстве личность — все».

I. 187. «Я посвятил народу и его просвещению всю свою жизнь». 188. — «Я не знаю, чем я когда‑нибудь погрешил против народа, а между тем признаю раз навсегда, что я не друг народа… Я ненавижу всякий насильственный переворот… Всякие скачки мне противны, п(отому) ч(то) они противны от природы… Роза не может цвести в конце апреля…».