Библейская антропология учит, что в человеке есть две области.

     Центром одной является сердце, центром другой— чрево. Первая— это область сознания и свободы, а потому и область нравственной ответственности. Вторая есть область бессознательной, инстинктивной, растительной и животной жизни[84], а потому она свободна от моральной ответственности. Неужели вы не разумеете, — спрашивает Христос Апостолов, — что ничто, извне входящее в человека, не может осквернить его? Потому что не в сердце его входит, а в чрево (Мк. 7, 18-19). Между тем все, что подлежит моральной оценке, исходит из сердца, исходящее из человека, оскверняет человека, ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяние, любодеяние, убийства (ст. 20—21). И размножение с библейской точки зрения входит не в область сердца, а в область чрева. Размножение, в сущности, есть тот же процесс, что и питание. Это особенно ясно у низших организмов, где размножение прямо пропорционально питанию. Но и у человека «блуд является следствием пресыщения»[85], и Апостол Павел говорит, что пьянство является причиной блуда (Еф. 5, 18). Библия говорит, что благословение на размножение дано вместе с благословением на питание: И благословил их Бог и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь... вот, Я дал вам всякую траву... в пищу (Быт. 1, 28—29).

     Совсем иначе говорит Библия о браке. О нем говорится во 2-й главе Бытия, где идет речь о человеке как существе, отличном от остального животного и растительного мира. О размножении здесь не упоминается. Человек здесь берется не с бессознательной, инстинктивной стороны своего бытия, а как носитель сознания и свободы. Человек берет здесь на себя задачу подчинения себе всего внешнего мира— макрокосмоса, работая в Раю и охраняя его, а вместе с тем он берет на себя и задачу подчинения высшим духовным целям своей внутренней физической жизни - микрокосмоса, принимая заповедь о невкушении плода с древа познания добра и зла. Свою творческую свободу человек обнаруживает в создании языка и в подчинении себе животного мира (Быт. 2, 19). И только после этих актов сознания и свободы человека как наиболее яркое их проявление является брак. По Библии, Бог не творит жену вместе с мужем и таким образом не принуждает на брак человека, а только тогда, когда Адам, этот еврейский Фауст, проявил свою свободу, когда он создал идею жены и пожелал ее осуществления, Бог дает бытие мысли человека, человек становится мужем и женой.

     Говоря о свободе как основной черте брака, Библия в то же время говорит и о его главной цели.

     Она указывает только одну цель брака — жена творится для того, чтобы быть «помощницей» мужа. В чем же должна состоять эта помощь? Употребленное в русском и славянском переводе слово «помощник» подает мысль о помощи в тех трудах, которые Бог возложил на мужа (Быт. 2, 18), и обычное понимание его таково. Но в таком случае полне уместно возражение блаженного Августина, повторенное Фомой Аквинатом, что для помощи во всяком другом деле, кроме рождения, другой мужчина был бы пригоднее женщины. Однако слово «помощник», так же как и соответствующие слова в переводе семидесяти (??????) и в Вульгате, не передает точно глубокого смысла еврейского подлинника. Более точный перевод был бы: «сотворим ему восполняющего, который был бы перед ним». Таким образом, здесь говорится не о восполнении в труде, а о восполнении в самом бытии, так что помощь в труде может мыслиться лишь как последствие восполнения в бытии. Жена прежде всего нужна мужу как его «alter ego».

     Библия не говорит: «не хорошо человеку трудиться одному», а говорит: не хорошо быть человеку одному; не говорит: «который трудился бы с ним», а говорит: «который был бы перед ним». Еврейское слово neged означает то, что впереди, на лицо (Быт. 31, 32; Исх. 19, 2; 34, 10; Чис. 2, 2; 25, 4; Дан. 6, 10). Древние переводчики переводят это слово ?? ????????? ????? (Акила. Ср.: Мк. 11—12) «???????? ?????» (Симмах. Ср.: Деян. 20, 15). Английский ученый Вордсворт переводит against him, before him и сравнивает отношение оттиска печати с самой печатью[86]. «Бог, — говорит святой Кирилл Александрийский, — создал жену... имевшую сожительствовать с мужем, как существо однородное с ним, и просто пребывать с ним» [87].

     Но это сопребывание с мужем не есть лишь пространственная близость.

     Нет, это есть полное метафизическое вышелич-ное единение в одном существе[88]. На эту сторону цели брака указывает Библия, говоря: и будут одна плоть (Быт. 2, 24), то есть одно существо. Здесь вовсе нельзя видеть, как это иногда делают, указание на родовую жизнь[89]. Эту жизнь здесь мы разумеем лишь постольку, поскольку она может быть последствием единства супругов, но прямой и основной смысл этих слов другой. Его непререкаемым образом изъясняет Сам Господь, говоря: Так что они уже не двое, но одна плоть (Мф. 19, 6), то есть указывает не на какое-либо временное телесное единение в родовом акте, а на постоянное метафизическое единство супругов. Употребленное как в Ветхом, так и Новом Завете слово «плоть» (????) вовсе не означает в данных местах лишь тела (????), а означает одно существо, одного человека, как то прекрасно выясняет, например, блаженный Августин. «Священное Писание, — говорит он, — часто называет плотью и самого человека, то есть природу человека в переносном смысле от части к целому, каково, например, выражение: от дел закона не оправдится всяка плоть (Рим. 3, 20). Кого, как не всего человека, дает в этом случае разуметь Писание?.. Тот же смысл имеет и выражение: И слово плоть бысть (Ин. 1, 14), то есть «бысть человек»[90]. И так же как апостол Павел заменяет слово «плоть» словом «человек», говоря не оправдится человек от дел закона (Гал. 2, 16), так точно делает это и Библия, называя Адама и Еву то «одной плотью» (Быт. 2, 24), то «одним человеком»: Бог сотворил человека, по подобию Божию создал его, мужчину и женщину, сотворил их и благословил их, и нарек им имя: человек (Быт. 5, 1—2). Когда говорится лишь о физическом единении мужчины и женщины (не в браке, а в блуде), не говорится, что они «одна плоть», а говорится, что они — «одно тело» — не ????, a ???? (1 Кор. 6, 16).

     Это метафизическое единение мужчины и женщины есть таинство, поскольку оно превышает категории нашего разума и может быть пояснено лишь сопоставлением этого таинства с таинством Пресвятая Троицы и догматом Церкви, а психологически это единение является источником таких чувств брачующихся, которые по самому своему характеру исключают вопрос о целях брака вне его самого, ибо эти чувства есть чувства удовлетворенной любви, а потому полноты и блаженства.

     Переходим к выяснению этих метафизических, а затем и психологических сторон брака.

     Возвышение человеческого бытия в браке на степень бытия сверхиндивидуального выражается в том, что в браке человек становится образом сверхиндивидуального, единого по существу, но троичного в лицах Бога. Здесь нужно отрешиться от господствующего индивидуалистического миросозерцания, бессознательно поддерживаемого вовсе не христианским душевным настроением современного мнимо-христианского общества, и стать на сторону переживаний подлинного христианского мировоззрения, по основному положению которого, положению, в силу своего основного характера отражающемуся на всех частных пунктах этого мировоззрения, — высшее бытие есть бытие сверхиндивидуальное, есть Бог, Троичный в лицах. Школьные руководства догматики подробно толкуют библейское учение, что человек создан по образу Божию, но, рассматривая вопрос, в чем именно заключается образ Божий в человеке, или совсем забывают о троичности Божества, или, сравнивая троичность Божества с тремя силами человеческой души, упускают из внимания, что троичность Божества состоит в троичности лиц, а не сил. А между тем. Библия дает полное основание для более глубокой и верной концепции.

     Общий голос авторитетных христианских толкователей видит ветхозаветное учение о Троице в упоминании о Божественном Совете, предшествующем творению человека, и в том множественном числе, в котором Бог говорит о себе: сотворим человека по образу Нашему и по подобию (Быт. 1, 26), сотворим ему помощника по нему (Быт. 2, 18)[91]. Но этого прикровенного учения о Троице нет там, где говорится о творении всего остального мира, а встречается оно лишь там, где говорится о создании двуполого человека (Быт. 1, 26—27; 2, 18; 5, 2), об установлении брака созданием жены. Бог сотворил человека, — читаем мы в начале 5-й главы Бытия, где как бы резюмируется содержание первых четырех глав, — по подобию Божию создал его, мужчину и женщину, сотворил их, и благословил их, и нарек им имя: человек (5, 2). Итак, «человек» в устах Божиих — это мужчина и женщина как одно целое[92], и только как такое целое, а не как самозамкнутая монада, человек является образом говорящего о себе во множественном числе Бога, тогда как о существовании человека в качестве «единого» (?????, как перевели семьдесят, ???????, как перевел Симмах), самозамкнутого бытия, сказано, что это существование «недоброе» (Быт. 2, 18), а недоброе не может быть образом Божиим[93]. А когда вследствие греха союз любви первых людей превратился в подвластность жены мужу, Бог говорит об Адаме: Вот, Адам стал как один из Нас (Быт. 3, 22), то есть, сохранив богоподобное свойство, потерял подобие с тройческой жизнью и ее вечным блаженством, а потому жизнь его потеряла смысл и не должна быть вечной[94].

     Новый Завет дает ключ к уразумению Ветхого (Евр. 10, 1) и выясняет то, о чем тот говорит лишь прикровенно.

     Апостол Павел сравнивает взаимные отношения мужа и жены именно с отношениями Лиц Святой Троицы.