Мы же хотим предложить третий - культурологический - подход, не отвергающий первые два, но включающий их достижения в свое проблемное поле и расширяющий научный потенциал мемуаристики, то есть обосновать философский подход к мемуаристике.

Итак, что нового несет в себе философия мемуаристики? Какие специфические внутренние свойства произведений мемуаристики могут быть включены в проблемное поле культурологии? Очевидно, что ответить на эти вопросы можно, лишь выведя мемуаристику как новую культурологическую парадигму.

Прежде всего следует рассмотреть мемуаристику сквозь призму хронотопа (М.М. Бахтин). Практически все исследователи отмечают, что произведения мемуаристики ярко раскрывают "дух и понятие времени" (Г.Елизаветина). Но они понимают "время" в узком, "историческом," контексте. В их интерпретации мемуаристика помогает заинтересованному читателю и профессиональному исследователю глубже проникнуть в прошлое, то есть в то время, когда было создано рассматриваемое произведение, либо то, которое описывается в нем.

Никто из них не пытался проанализировать мемуары с точки зрения "времени культуры", которое предполагает, что у творений культуры есть только настоящее (Л.Н. Коган). Если ценности культуры не живут в настоящем, не передают современникам социальный опыт прошлого, не обеспечивают их духовного общения, не влияют на развитие личности, то они перестают быть таковыми и исключаются из актуальной культуры современности.

Устойчивый читательский и авторский интерес к произведениям мемуаристики доказывает, что они выполняют все эти функции культуры в полной мере, а значит независимо от времени своего создания, включённые в систему современной культуры (актуальную культуру), продолжают оставаться в настоящем времени и занимают своё место в культурном пространстве.

И теория полифоничности литературы М.М. Бахтина также может помочь нам глубже понять природу мемуарного источника. Исходя из диалогической природы слова и словесного творчества вообще, любое мемуарное произведение можно представить в виде внутреннего диалога: автора с персонажами, с самим собой, с читателем; а также в виде "большого диалога": с другими произведениями, со своей эпохой, с будущим.

Теперь выясним, что сулит культурологу исторический (источниковедческий) подход. Несмотря на специфичность главных задач культурологического исследования, на эвристическом этапе экспертизы источника, на наш взгляд, может быть использована методика исторического источниковедения, вследствие ее большей разработанности. Имеется в виду установление подлинности, аутентичности, надежности, достоверности источника. При разработке первых трех фундаментальных характеристик любого источника культурология может полностью опереться на опыт исторической науки в этом деле.

При установлении же достоверности, то есть правильности сообщаемых автором сведений, в культурологическом исследовании возникает ряд специфических подходов.

Достоверность - комплексная характеристика источника. Она зависит от следующих его черт: ретроспективность и субъективность. Остановимся на первой.

Во всех разнообразных произведениях мемуаристики общий источник - память их авторов. Поэтому между временем написания мемуарного произведения и воссоздаваемыми событиями всегда лежит временной промежуток. Он может быть как совершенно незначительным (в дневниках, письмах, путевых заметках), так и сколь угодно большим (в автобиографиях, литературных портретах, очерках, воспоминаниях). Поэтому ретроспективность - необходимая и неотъемлемая черта мемуаристики, которая тем не менее не всегда бывает положительной. При обращении к мемуарному источнику следует учитывать, что от величины разрыва между событиями, отраженными в воспоминаниях, и временем их написания в определенной степени зависит и правдивость фактических данных, и точка зрения автора. Чем больше этот разрыв, тем больше нарастает вероятность ошибок памяти. Отдаленность времени написания воспоминаний от описываемых событий множит в воспоминаниях разного рода ошибки, причем помимо забвения фактов, наблюдаются искажения, которые в экспериментальной психологии носят название "мечтательной лжи", когда "в памяти затуманивается далекое прошлое, и желаемое выдается за действительность".[4]

Однако достоверность источника зависит не только от особенностей памяти, внимания, типа восприятия, характера и условий работы над мемуарным произведением (что, конечно, следует обязательно учитывать), но в наибольшей степени от личной заинтересованности, пристрастий, политических взглядов, эмоциональной направленности, мировоззренческих ориентиров личности автора, то есть от типа его менталитета.

Все эти качества могут привести к искажению исторических событий, фактического материала и в конечном итоге – истины. Однако такая субъективность мемуаристики, в отличие от других эмпирических источников, не является ее недостатком. Объективное содержание мемуара, действительно, выражается в форме субъективного, и сочетание объективного изложения с субъективной оценкой - одно из главных определяющих свойств произведений мемуаристики.

Больше того, в постижении характера и причин субъективности мемуариста возникают дополнительные возможности их использования в культурологическом исследовании. Для большинства исследователей очевидным является и то, что мемуарист всегда вполне осознает решающее влияние внешних обстоятельств на формирование своего менталитета, себя - органической частью той группы людей, о которой он рассказывает и чьи интересы, часто, выражает. Для исследователя-культуролога это обстоятельство представляется весьма существенным.

В результате, подвергая экспертизе мемуарные источники, мы, видимо, вправе говорить лишь об установке на достоверность.