Всех бесед, опубликованных с именем св. Григория Чудотворца, известно пока одиннадцать. 1–3) на греческом языке издавна печатаются три беседы св. Григория на Благовещение Пресвятой Девы Марии — εις τον ευαγγελισμόν τής υπεραγίας Παρθένου τής Μαρίας. В изданиях они обозначаются как первая, вторая и третья беседы на Благовещение: 1) Σήμερον άγγελική παρατάξει ύμνωδίαι φαιδρύνονται — Днесь чин ангельский радостно воспевает хвалебные песни; 2) Έορτάς μέν άπάσας καί ύμνωδίας δέον ήμας θυσιών δίκην προσφέρειν τω θεω — Все празднества и песнопения нам надлежит приносить, как жертву Богу; 3) Πάλιν χαράς ευαγγέλια, πάλιν έλευθερίας μηνύματα. — Опять благовестие радости, опять возвещение свободы. Все эти беседы вместе найдены Гер. Фоссием в „древнейшем манускрипте“(in antiquissimo ms volumine) криптофератской библиотеки и для издания сличены с экземплярами из библиотеки Ватиканской и кардинала Сирлета [738]. Первая из них сохранилась также в сирийском [739] и армянском переводах [740]; вторая — только в армянском переводе и разделена в нем на две беседы: „Похвала Пресвятой Богородице“и „На приветствие Марии Елисавете и на духовную и пророческую песнь Пресвятой Девы“ [741]. Необходимо, однако, сказать, что в других греческих списках они являются с именами других писателей; особенно это должно сказать относительно третьей беседы, которая только в единственной рукописи, правда, очень древней носит имя св. Григория Чудотворца; в других же очень многих греческих и славянских списках она усваивается св. Иоанну Златоусту, вследствие чего и издавалась среди его творений [742]. 4) „Беседа на святое Богоявление“— εις τά άγια θεοφάνεια, [743] сохранившаяся во многих греческих рукописях, известна и в сирийском переводе, в котором она приписывается Иоанну Златоусту [744]; беседа начинается словами: ανδρες φιλόχρητοι καί φιλόξενοι καί φιλάδελφοι — „мужи христолюбивые, страннолюбивые и братолюбивые“. 5) „Беседа на всех святых“, изданная Ioan. Al. Mingarelli [745], начинается словами: Ήρεμεΐν έβουλόμην — „я хотел молчать“. 6) „Св. Григория Чудотворца беседа на Рождество Христово“сохранилась в армянском переводе (cod. armen, parisiens. XLIV), начинается словами: magnum et mirabile contemplamur hodie, fratres, mysterium [746]. До настоящего времени все исследователи, которым приходилось говорить или упоминать об этой беседе, согласно полагают, что греческий оригинал ее утрачен и армянский перевод является единственным свидетелем об ее тексте [747]; на самом же деле греческий текст ее давно известен и печатается среди творений Иоанна Златоуста; начинается словами: μυστήριον ξένον καί παράδοξον βλέπω [748]. 7) В той же армянской рукописи сохранился небольшой отрывок под заглавием: „Св. Григория, епископа Неокесарийского, беседа о воплощении“, который начинается так: postquam in terris visum et cum hominibus conversatum fuisset verbum incarnatum — „воплощенное Слово, после того как видимо было на земле и обращалось с людьми [749]. 8) „Похвала Пресвятой Богородице и Приснодеве Марии“— сохранилась in codice armeno parisiensi XLVI; начинается словами: Hodie sol justitiae illucens quae prius fulgebant — Ныне воссиявшее солнце правды сокрыло то, что прежде блистало“ [750]. И эта беседа, как оказывается, сохранилась и в греческом тексте среди подложных бесед св. Иоанна Златоуста, с надписанием: είς τήν Χριστού γέννησιν. Она начинается словами: Ό τής δικαιοσύνης άνέτειλε σήμερον ήλιος [751]. 9) ,,похвальное слово Пресвятой Богородице и Приснодеве Марии“— сохранилось in codice armenico parisiensi XLIV, начинается словами: Quod abhominibus nec inspici nec enarrari potest Verbum — „Слово на Которое люди не могут взирать, Которого не могут изречь [752]. 10) „Похвальное слово в честь святого первомученика Стефана“— сохранилось в двух армянских кодексах Национальной Библиотеки в Париже: LXXXVIII и XLVI, С, начинается словами: „Miris divinae gloriae splendoribus, theoriis atque voluptatibus cum dignus fuisset venerandus Stephanus — „Досточестный Стефан, как признан был достойным дивного сияния божественной славы, созерцапия и радости“ [753]. 11) „Беседа в честь Пресвятой Богоматери Приснодевы“, сохранилась в армянском переводе, в древнем сборнике гомилий Эчмиадзинского монастыря и в рукописи монастыря св. Лазаря; первоначально напечатана в армянском журнале, „Арарат“, 1895, сентябрь; отсюда F. C. Conybeare, сделал английский перевод, напечатанный в „Expositor“, March 1896, p. 162–173. С английского беседа переведена на русский язык, — перевод напечатан в „Церк. Вед.“за 1896 г., № 14, стр. 495–505. Греческий оригинал этой беседы считается утраченным; между тем она оказывается тожественной с беседой, приписанной Григорию Нисскому, греческий текст которой, на основании греческой рукописи Национальной библиотеки в Палермо, I–Е, 10 XII века G. La. Piana напечатал в „Rivista Storico‑critica delle scienze teologiche“, 1909, fase, 7–8, p. 548–563. Она начинается словами: Άεί όταν μνησθώ τής Εύας τήν παρακοήν δακρύω — „всякий раз, как я вспоминаю непослушание Евы, я плачу“. Греческий текст представляет более краткую редакцию [754].

1) В первой беседе на Благовещение Пресвятой Девы Марии оратор прославляет праздник, как день, в который верным воссиял свет пришествия Христова, как радостную весну, когда Христос — Солнце правды осиял нас ясным светом и озарил умы верных. Он уже видит исполнение всего домостроительства спасеиия: Адам обновлен и вознесенный на небо ликует с ангелами; вся вселенная объята радостию, так как совершилось пришествие Св. Духа; божественная благодать открывает от века сокровенное таинство; горнее царство призывает мудрствующих небесное, чтобы приобщить их к божественному служению бесплотных ликов. После этого вступления оратор излагает событие благовещения словами Евангелия (Лук. I, 28–35) и указывает, что благодать достойно избрала одну только святую Деву, потому что она была мудрее всех: святая Дева не была так неосторожна, как Ева, которая необдуманно вняла речам змия и явилась виновницей смерти, вошедшей во весь мир, — напротив она не прежде приняла дар, чем узнала, кто посылает его, что это за дар и кто его приносит. Она размышляла об этом, и ангел разрешил ее сомнения, вещая ей о рождении от Духа Святого и убеждая ее не исследовать благодати по законам естества, так как благодать им не подчиняется. Дева познала то, что сокрыто было от патриархов и пророков и утаено было даже от ангелов. Моисей, Давид, Исаия и Даниил и все пророки только предвещали об этом событии, но как оно совершится, не знали. Всесвятая Дева одна воспринимает ныне неведомые всем им тайны и уразумевает, как это возможно. От Девы рождаемое святое наречется Сыном Божиим. Если же Сын Божий, то и Бог, сообразный Отцу, совечный, в Котором Отец обладает всецелым откровением; Он — ипостасный образ и чрез отражение в Нем воссиявает слава Отца. И как из неиссякаемого источника проистекают реки, так и из сего неиссякаемого и всегда живого источника проистекает неиссякаемый и истинный свет мира — Христос Бог наш.

Весьма прилично ангел возгласил святой Деве Марии, первой из всех: радуйся, благодатная, Господь с тобою, потому что, из всех родов она одна явилась святою и по телу и по духу и с телесной красотой соединила и добродетельное направление души. Оратор призывает последовать ангельскому хвалению и прославить св. Деву, так как с нею божественная благодать, Бог и совершенный человек, в котором обитает вся полнота Божества. Хотя способность к рождению святой Деве подал Святый Дух, однако истинное тело взято из ее тела. И как жемчужина образуется из двух естеств, молнии и воды, сокровенных явлений моря, так и Господь наш Иисус Христос происходит из чистой, непорочной, нескверной святой Девы, совершенный в Божестве и coвершенный в человечестве, по всему подобный Отцу и единосущный нам во всем кроме греха.

Весьма многие из святых отцов, патриархов и пророков хотели видеть его и не видели. Одни из них созерцали его посредством видений, образно в гаданиях, другие слышали божественный глас его в столпе облачном и удостоились явления святых ангелов. И только к одной Марии Деве светозарно пришел архангел Гавриил, благовествуя ей: радуйся благодатная. Таким образом, она восприняла Слово и по времени телесного исполнения принесла многоценную жемчужину. Оратор снова призывает воспеть святую Деву — кивот, внутри и вне позлащенный, воспринявший в себя целое сокровище освящения, лозу, преестественно прозябшую от Иессея.

Беседа заканчивается изображением события рождества Христова.

2) Вторая беседа значительно пространнее первой. Она начинается выяснением значения ангельского приветствия: радуйся, благодатная, на основании сопоставления его с употреблением „радуйся“в других местах Нового Завета (Лук. 2, 10; Иоан. 16, 22; Матф. 28, 9; 1 Фесс. 5, 16, 17). Затем переходит к определению сущности события. Так как св. Дева, будучи во плоти, достигла непорочного жительства, проводя жизнь во всяких добродетелях, живя лучше, чем это возможно по природе человека, то Слово, сущее от Бога Отца, удостоило воспринять от нее плоть и совершенное человеческое естество, чтобы чрез ту же плоть, чрез которую грех вошел в мир и чрез грех смерть, грех был осужден во плоти, и искуситель греха был побежден во гробе святой плоти, и чтобы вместе с тем показано было начало воскресения, и чтобы жизнь вечная жительствовала в мире, и совершилось общение Бога с людьми.

После этого вступления оратор переходит к изложению события благовещения, влагая в уста ангела прославление непорочности святой Девы и ее значения для человеческого рода. Он описывает смущение Девы Марии, опасающейся коварства и искушения. Ангел успокаивает св. Деву указанием на ее чистоту и непорочность, и сам оратор с своей стороны в самых разнообразных выражениях описывает девственное достоинство и непорочный образ святой Девы.

Оратор призывает праздновать благовещение во псалмах и пениях и песнях духовных, так как благовещение благодатной Марии явилось для нас началом всех благ. Нам благовествуется домостроительство Спасителя, потому что Он, будучи Богом, человеколюбия ради соделался человеком, не оставляя предвечного достоинства, чтобы нам уготовать жизнь вечную. Во образ Божий создавший человека повелел ему жить в раю сладости; но он, обольщенный завистью диавола и преступив божественную заповедь, оказался повинным смерти. Но человеколюбивый Бог не до конца отвратился от собственного создания: Он являлся в Отцах, был проповедуем в законе, прообразован в пророках и, таким образом, предвозвещал спасительное домостроительство. Когда же пришло время исполнения Его славного пришествия, Он предпослал архангела Гавриила к Деве Марии. Чрез слышание гласа его: радуйся, благодатная, вошел Дух Святый в нескверный храм Девы. И каким оружием диавол боролся, противоположным ему Христос спас нас, приняв подобострастное нам тело.

Затем оратор рассказывает о посещении Девой Марией Елисаветы, изъясняет приветствие Елисаветы и ответ Девы Марии, в котором в немногих речениях она вместила все таинство домостроительства. Далее он говорит о возвращении Девы Марии в Назарет и о путешествии в Вифлеем, последовало таинство превыше всякого чуда. Беседа заканчивается прославлением Девы Марии.

3) Третья беседа на Благовещение изъясняет евангельское повествование в сильно драматизированной форме, при чем Бог в целой речи к архангелу Гавриилу выясняет побуждения и цель его посольства. Ангелу приписываются пространные размышления о странном и непостижимом таинстве. Господь указывает ангелу на недавнее посольство его к священнику Захарии, — исполнение его предсказания здесь должно рассеять все его сомнения. Однако ангел снова указывает на различие между разрешением неплодства, которое является делом божественного могущества, совершаемого обычным образом, и рождением от Девы, не вступавшей в брачные отношения с мужем. Указание на купину, где огонь оросил купину, а не сжег, заставляет ангела исполнить повеленное. Снова оратор влагает в уста ангела приветственную речь Деве Марии и заканчивает беседу указанием на значение родившегося от нее при таких обстоятельствах.

4) „ Беседа на святое Богоявление“начинается просьбой оратора к слушателям и на этот раз оказать гостеприимство его слову и открыть слух для его речи о крещении Господа в Иордане. Хотя торжество явления Спасителя уже прошло, однако благодать его навсегда пребывает. Он приглашает слушателей мысленными стопами отправиться на Иордан, где они увидят Иоанна Крестителя, крестящего Того, Кто не требует крещения. Излагая крещение Господа, оратор прежде всего указывает на величайшее смирение и снисхождение Господа. Иоанн Предтеча, узнав в явившемся для крещения Того, Которого он познал от чрева матери, возражает против этого крещения, — здесь оратор влагает в уста Крестителя целую речь, в которой он объясняет, почему находит невозможным исполнить желание явившегося, и заключает мольбой к Нему: крести меня — крестителя. Иоанн призывает Иордан взыграть с ним и объять непорочные члены некогда проведшего чрез него иудеев, горы, холмы, равнины и стремнины, моря и реки — благословить Господа, входящего в Иордан.

Господь призывает Крестителя почтить молчанием таинство и научиться хотеть того, что Он хочет, совершать для Него то служение, к которому Он побуждает.

Снова следует пространное раскрытие слов Спасителя: оставь теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду. Креститель, выслушав слова Господа и остановив свою мысль на цели: спасения, повиновался Божию повелению.

Присутствовавшие иудеи, видя крещение Господа Иоанном, нашли в этом подтверждение своих уверений, что Иоанн лучше Иисуса. Тогда Отец Единородного, единый знающий Того, Кого Он родил бесстрастно, исправляя заблуждение иудеев, отверз небесные врата и послал Духа Святого в виде голубя, и Сам с неба вопиет явственно: Сей есть Сын возлюбленный. Этими словами, подобно грому сходящими с неба от Отца, просветился род человеческий. Люди познали различие Творца и твари, Царя и воина, Художника и художества, и, утвердившись верою, пришли чрез крещение Иоанново к крещающему Духом и огнем Христу, истинному Богу нашему.