Исторический очерк Церковной унии. Ее происхождение и характер
После этого Собор настаивал на введении реформ в Римской Церкви, а затем — на избрании папы. Торжественным соборным манифестом (14 сентября 1417 г.) было объявлено, что «необходимо прежде удалить порчу из Божьего дома, а затем чистыми и святыми устами избрать чистого и святого папу», но происходившие в немецкой партии распри и влияния членов Парижского университета, опасавшихся нового раскола от замедления выборов, склонили Собор приступить к избранию папы ранее реформирования Церкви. На папский престол был поставлен Мартин V, и постановлено было для устроения церковных дел созывать Соборы каждые десять лет. С избранием папы Мартина V прекратилась великая схизма, но, несмотря на стремление Собора добиться реформирования Римской Церкви, выполнить эту задачу Собору не удалось. Поспешность Собора в избрании папы оказалась для реформирования Римской Церкви роковой. Новый папа, тяготясь опекой Собора, поспешно объявил несколько декретов относительно общих реформ, заключил с нациями отдельные конкордаты и, закрыв 22 апреля 1418 г. заседания Собора, направился в Рим, не выполнив, таким образом, самого главного, т.е. надлежащего реформирования Церкви. Оставалось ожидать разрешения этого кардинального вопроса для Римской Церкви на следующем Вселенском Соборе, который был назначен папой Мартином в г. Базеле. Но Мартин умер до созыва Собора. На его место заступил папа Евгений IV.
Нелишне отметить, как глубоко к тому времени укоренились в Римской Церкви те заблуждения, которые ранее послужили причиной разрыва единения Церквей и которые возбудили столько смятения и ересей. Примером тому может служить следующее постановление Констанцского Собора: «В некоторых частях мира есть люди, дерзновенно утверждающие, что народ христианский должен принимать св. таинство Евхаристии под двумя видами хлеба и вина, и действительно приобщают таким образом мирян. Почему настоящий Собор объявляет и решает, что, хотя Иисус Христос учредил на вечери это достоуважаемое таинство и преподал оное ученикам Своим под двумя видами и хотя первенствующей Церкви верные принимали таинство это под двумя видами, однако впоследствии для избежания некоторых опасностей и соблазнов (?) обычай благоразумно ввел, чтобы одни служащие пресвитеры приобщались под двумя видами, миряне же — под одним видом хлеба; ибо несомненно, что все Тело и вся Кровь Иисуса Христа содержатся в каждом из двух видов. Поэтому данный обычай, как благоразумно введенный в Церковь и долго в ней соблюдаемый, должен сделаться законом, который невозможно будет отринуть или изменить без согласия Церкви. Итак, те, которые упорно станут поддерживать противное, должны быть смиряемы как еретики и строго наказываться епархиальными епископами и инквизиторами» (Флери. Кн. CI, гл. 21).
Понятно, такое постановление сделано было Собором с целью усилить перед лицом народа виновность преданного суду Собора Иоанна Гуса, не признавшего нововведений Римской Церкви и, следовательно, приобщения мирян под одним видом, но вместе с этим свидетельствует оно и о той безапелляционной свободе Римской Церкви по человеческим побуждениям нарушать даже заповеди Христовы («Пийте от нея вси») и считать еретиками исполнителей этой заповеди.
Постановление это, однако, было отменено Базельским Собором, и, согласно так называемым «Пражским компактам», заключенным на этом Соборе Римом с гуситами, последним было разрешено Святое Причастие под двумя видами.
Глава VII
БАЗЕЛЬСКИЙ СОБОР (1431—1449)
В XV в. мы опять видим сношения пап с Востоком по унийному вопросу. Так, папа Мартин V, желая заключить с Востоком союз церковный, отправил в 1422 г. нунция к императору Мануилу с целью условиться о месте созыва Собора для унийных переговоров. По случаю смерти Мануила на предложение папы ответил сын его Иоанн. Он послал к папе своих послов со следующим ответом: «Мы поручили нашим посланникам отвечать только то, что содержится в наших письмах, т.е. соединение Собора, по обычаю семи Вселенских Соборов. Местом будет избран Константинополь, потому что не можем отлучиться и по причине издержек. Прежде падали они на императора, но теперь мы не в силах никоим образом принять их на себя: посему просим взять их на свой счет. Что же касается до времени, мы бы желали немедленного соединения, но ваш нунций видел, в каком положении дела наши. Мы почти совершенно уничтожены; столица наша и государство под мечем неверных, и нам невозможно созвать епископов Азии и Европы по причине войны. Но как только Господь дарует мир и некоторое облегчение делам нашим, мы немедленно к вам отпишем и, получив утвердительный ответ об издержках, положим составиться Собору в течение года. Мы просим еще, чтобы вы произнесли страшную анафему на всех тех из ваших, которые, будучи в мире с нами, оставят нас одних сражаться с неверными. Христиане должны помогать нам и не позволять неверным иметь на своих кораблях христиан» (Флери. Кн. СП, гл. 6—8).
Нельзя не остановить внимание на письме императора. Оно показывает, насколько в те времена было бедственно положение Греческой империи, не только не поддерживаемой христианской Европой, но даже оказывающей свою помощь против нее неверным. Империя благодаря завоевательным угрозам турок была близка к падению и дошла до такой нищеты, что император не был даже в силах принять на себя издержки по созыву Собора, а обратился за этим к папе. Это обстоятельство, как мы увидим далее, поставило на Соборе императора и епископов Восточной Церкви в зависимость от пап, и те, воспользовавшись их убожеством и тяжелым положением империи, навязали Восточной Церкви унию, не только подчинившую Церковь единодержавной папской власти, но и принудившую некоторых епископов принять противоречащие ее учению латинские нововведения.
Пока велись эти переговоры, папа Мартин умер, и Римскую кафедру занял папа Евгений IV. Между тем стал собираться Базельский Собор, который 27 августа 1431 г. приступил к своим деяниям. Как мы видели, Констанцский Собор своими постановлениями до некоторой степени воскресил в Римской Церкви древний церковный строй и правильное воззрение на Вселенские Соборы, поэтому и Базельский Собор как продолжатель данного дела тотчас же после открытия соборных деяний приступил к церковным реформам. Но реформаторские стремления были не по душе папе Евгению, и последний издал буллу о роспуске Базельского Собора и о созыве другого в Болонье. Собор отверг эту буллу и, воспользовавшись постановлением Констанцского Собора, объявил себя продолжением этого Собора, имеющим в качестве Вселенского непосредственную власть от Бога и поэтому стоящим выше папы.
Посему всякое иное собрание, хотя украшенное именем Вселенского Собора, будет не что иное, как сборище раскольников, а не Кафолической Церкви, и Собор под страхом церковного отлучения и отречения запрещает всякому лицу, какого бы он ни был достоинства, императору, королям или папе делать самовольно собрания под именем Вселенского Собора» (Флери. Кн. СП, гл. 42). Своими постановлениями Базельский Собор отверг и принцип непогрешимости папы. «Если бы Церковь могла погрешать (когда достоверно известно, что папа может впасть в заблуждение), — говорит одно из этих постановлений, — тогда и папа, и целое тело (Церкви) состояло бы в заблуждении, вся Церковь погрешала бы, чего быть не может. Ибо опыт доказывает, и мы часто испытываем и читаем, что папа, хотя и глава и главнейшая часть (тела Церкви), заблуждался, но чтобы остальные члены тела при заблуждении папы тоже заблуждались, никогда не читали. Посему остальное целое тело осуждало и подвергало запрещению или низлагало папу как по отношению к вере, так и правам».
Побуждаемый императором Сигизмундом, а главным образом возмущением народа в его владениях и пошатнувшимся вследствие пререканий с Собором авторитетом, Евгений вынужден был признать законными как Базельский Собор, так и все принятые на нем до того времени решения, что и подтвердил своей буллой, которая начиналась словами: «Определяем и объявляем реченный Собор, со времени вышесказанного начала своего, законно продолжавшимся и продолжающимся».
Во время этих пререканий папы с Собором император Иоанн Палеолог и Патриарх Константинопольский прислали к тому и другому послов с предложением начать переговоры об унии. Понятно, что и папа, и Собор всевозможными способами старались привлечь греков на свою сторону. Между тем посольство, ввиду решительного отказа императора послать представителей на Собор в отдаленный от Константинополя Базель, требовало соединения Собора в каком- либо из городов Италии так, чтобы на нем мог присутствовать и сам папа. Вопрос этот вызвал среди отцов Собора настоящий раскол: одни назначали Авиньон, другие — Флоренцию, и в силу этих несогласий приверженцы папы Евгения покинули Базель. А между тем враждебные отношения между папой и Собором разрастались. Евгений, видя, что Базельский Собор совершенно уничтожает его власть, и желая парализовать его действия, издал буллу, которой повелевал перенести Собор в Феррару и на нем соединиться вместе с восточными епископами всем участникам Базельского Собора. Последние, раздраженные такими решительными действиями Евгения, объявили буллу его не имеющей никакого значения и угрожали низложить его, если только он окажет неповиновение Собору. Но Евгений отказался от повиновения, и тогда Собор потребовал от него явиться в двухмесячный срок в Базель, чтобы оправдаться перед Собором по поводу ослушания его постановлений. Не действовали на Евгения и эти призывы, ввиду чего он временно, до окончательного приговора, был лишен Собором епископской власти.
Несмотря на все эти угрозы, Евгений открыл свой Собор в Ферраре при 23 епископах, своих единомышленниках, и повелел им продолжать дела, начатые в Базеле, объявив при этом продолжающийся в Базеле Собор беззаконным и таковыми же все его последующие решения. На втором заседании этого Собора собралось уже более 70 епископов, и все базельские отцы объявлены были Собором отлученными от Церкви с угрозой такого же наказания базельским гражданам, если они не разгонят Собор. Таким образом, стали одновременно действовать два Собора, и каждый из них стал считать себя и Вселенским, и полномочным. Но в то время как Базельский Собор стремился ограничить папскую власть и ввести ее в рамки постановления Вселенских Соборов, папа Евгений, наоборот, добивался не только укрепления своего самовластия в Западной Церкви, но и подчинения себе Восточной Церкви. В этом духе, не брезгая никакими средствами, он действовал на Феррарском и Флорентийском Соборах.
Глава VIII